То есть ЧТО?   спросила я, скрестив руки.

  Я не могу оставить вас здесь одних. Что если что то случится, пока я буду отсутствовать?

  Тогда, пойдем!   я настоял на своем.

  Я ...,   он замолчал, уже жалея о своих следующих словах.   Я проходил немного дальше каждый день. Там очень много инфицированных на дорогах, Дженна, и не только. Они в полях, и ...

  И что?

  Когда я добрался до белой башни, вы девочки говорили, что они повсюду. Мертвые. Я имею в виду, мертвые, мертвые. Чем дальше я шел, становилось хуже. Что то там происходит, и мне это не нравится.

Я фыркнула.

  Ты волнуешься о мертвых инфицированных? Разве это плохо?

  Эта группа заставляет меня нервничать.

  Это глупо. Почему бы нам не начать идти? Сосед ушел с этой группой, и это было умно с его стороны. Что делать, если они из Красного холма?

  У меня плохое предчувствие, Дженна! Что то не так! Я чувствовал себя, таким образом, уже последние две недели, как будто что то плохое произойдет.

  Это потому, что скоро мой день рождения, и ты знаешь, что обещанный срок идет к концу. Ты чувствуешь себя комфортно. Ты успокаиваешься! Но я не позволю маме думать, что мы мертвы еще один день, потому что у тебя плохое чувство!

  Хорошо! Хорошо!   Сказал он, сдавшись.   Мы выходим утром.

  Правда?   спросила я, оживляясь.

  Правда. Но если что нибудь случится, независимо от того, насколько далеко мы находимся, мы идем прямо сюда. Вы понимаете?

Я согласилась, и Хэлли тоже.

  И ... нам нужно поговорить о ... мы должны говорить о том, что делать и куда идти, если она не там.

Я откинулась на спинку стула, чувствуя, удар под дых.

  Она там,   сказала я.

  Она ждет нас, и ты будешь чувствовать подонком, пытаясь забить такие мысли в наши головы.

  Я надеюсь, что это так,   сказал папа, наливая суп в миску Хэлли.   Я никогда в жизни не хотел чувствовать себя подонком.

Глава 17

Солнце только что выглянуло из за горизонта, когда мы вышли на задний двор. Хэлли и я подготовились, чтобы хорошо выглядеть для мамы. Я заплела ее волосы, и она заправила их в рубашку.

  Мама должна увидеть мои новые ботинки!   сказала она с широкой улыбкой и светлыми глазами.

Это была самая счастливая улыбка, которую я не видела уже довольно давно.

  Точно. А сейчас давай сосредоточимся и будем следить. Помни, что сказал папа о многих странных вещах на дорогах. Слушай, и обращай внимание на окружение, 

Хэлли решительно закивала головой.

Я помогла ей надеть рюкзак, и я привязала ее куртку вокруг талии, прежде чем выйти из дома. Ее голова казалась голой, и я поняла, что ее шляпа была до сих пор в моей руке.

  Не забывай об этом,   сказала я, протягивая ей.

Папа был тихим, но я не хотела говорить с ним об этом. Я боялась, что он изменит свое мнение.

Мы шли вниз по задней аллее, щебетали птицы и сверчки . Гравий хрустел под ногами, и штаны папы свистели, который я только заметил, когда мы шли пешком.

Папа был вынужден затянуть свой ремень на две дырки, с тех пор как все это началось, и его штаны провисали в задней стороне. У меня не было привычки смотреть в зеркало, но было не трудно видеть, что все потеряли вес. Чем больше я думала об этом, тем больше я готовилась, что мама тоже будет выглядеть по другому.

Мое сердце подпрыгнуло. Мы узнаем это к концу дня. Я была так взволнована, и хотела успокоить ее страхи, и я должна была ее видеть.

Когда мы вышли из за холма за Шаллотом на шоссе 123 и повернули на север, я действительно начал волноваться.