Когда мы вышли из за холма за Шаллотом на шоссе 123 и повернули на север, я действительно начал волноваться. Может, сегодня мы увидим маму. Папа был по прежнему тих, держа в руках деревянную ручку трезубца, что он нашел в чьем то сарае неделю назад. Он по прежнему носил полуавтоматическую винтовку, которую он нашел на путепроводе возле Андерсона, и я все еще несла свою винтовку и алюминиевой битой Джуди, но из за человека, с пушками было легче выйти из города, чем могло быть.

Я никогда не узнала, кем же был этот мужчина, он был верен, также определенно умен. Прогуливаясь на ту сторону города каждый день, чтобы стрелять инфицированных, чтобы не только проредить население нежити , но для того чтобы шум привлек их в противоположную сторону города, где мы оставались. Когда мы ушли, мы встретили только несколько кучек.

Папа был прав. Мы не были на дороге в течение более двадцати минут, когда мы обнаружили первую группу. Они направлялись на север, но мы были подветренной стороны. После того, как мы добрались достаточно близко, они пошли на наш запах.

  Готовьтесь,   сказал папа.   Колени, а затем голова. Бьем сильно. Хэлли?

  Да?   сказала она, страх почти заглушал ее голос.

  Держись подальше от дороги, но просто не смотри на нас. Смотри по сторонам.

Когда первый зараженный подошел достаточно близко к папе, он сунул трезубец в его лицо. Он сразу замер, а когда папа дернул металлические зубцы, он упал на землю. Он пошел за другим, и я повернула ручку биты, держа его низко и в стороне, пока я не был достаточно близко. В основном они были сосредоточены на папе. Казалось, что всякий раз, когда он убивал одного, те вокруг него возбуждались и больше зацикливались на агрессоре.

Я замахнулся на колени женщины, приближающейся сторону папы, а потом я снова качнулась, когда она упала на землю.

  Отойди немного назад, Дженна. Стой рядом с Хэлли!

Я послушалась и отошла, оглядываясь назад. Хэлли стояла посреди дороги, как папа поручил накануне вечером. Она смотрела на нас, но и часто посматривала вокруг.

  Хорошо держишься, Хэлли. Продолжай в том же духе!   сказала я, замахиваясь на инфицированных, которые подходили слишком близко.

В течение нескольких минут, группа была побита, и папа, и я стоял над ними, тяжело дыша и улыбаясь.

  Мы сделали это,   сказала я, пыхтя.

  Хорошая работа, малыш,   сказал папа.   Все в порядке, Хэлли?

Она побежала в мою сторону, обнимая меня за руку.   Давай поторопимся!

Мы продолжали идти в более медленном темпе, пока наше дыхание не вернулось в норму, а затем пошли немного быстрее.

  Ты заставила меня гордиться там.

  Да?   откликнулась я.

Он схватил козырек моей кепки и игриво потянул его вниз.

  Да. Из нас выходит хорошая команда.

  Я тебе говорила,  сказала я с самодовольной улыбкой.

  Ты тоже,   сказал он в Хэлли.

Она подняла голову, щурясь один глаз, и ухмыльнулась.

  Ты изменился,   сказала я.   В хорошем смысле. Ты не кричишь больше и не злишься.

Папа зацепил руку вокруг моей шеи.

  Ну, может быть, апокалипсис заставил меня вырасти.

  Я думаю, что мама будет удивлена.

  Думаешь?   он усмехнулся.

  Да, и она будет благодарна тебе за заботу о нас и за благополучную доставку к ней.

  Ну, это хорошо, но ... Я не делал это для нее. Я сделал это потому, что вы мои дети, и я люблю вас.

Хэлли обнял его с одной стороны, и я обняла с другой. Мы стояли вместе в середине дороги укутанные любовью, принятием и благодарностью. Я чувствовала, как папа, и я, наконец, поняли друг друга, и я знала, что все будет по другому, как только мы доберемся до ранчо, изменяться отношения между ним и мамой.