Одетта давно мечтала об огромном баре, Походившем на волшебную пещеру Аладдина, которая, как известно, была битком набита всевозможными сокровищами, сверкавшими так, что глазам было больно. У нее в баре тоже все сверкало — и хрусталь, и зеркала, и тщательно начищенное серебро.

Так и не обнаружив в баре обыкновенного скотча, Одетта отмерила Джимми щедрую порцию ирландского виски, после чего уселась на диван и стала смотреть, как он пьет, желая определить его реакцию.

— А вы не будете? — спросил Джимми, выразительно щелкнув ногтем по стакану.

— Я, с вашего разрешения, лучше немного покатаюсь вот на этом, — сказала Одетта, влезая на велотренажер и принимаясь крутить педали.

— Понятно, — рассмеялся Джимми. — Не хотите пить за рулем… Кстати, — добавил он, — я совсем забыл поблагодарить вас за цветы.

— Не стоит, — бросила Одетта. Она терпеть не могла, когда ее благодарили за такие ничтожные, на ее взгляд, знаки внимания.

— Как же не стоит? — удивился Джимми. — Цветы были такие красивые. И со значением. Скажите, вы сами подбирали букет?

— В доме отличный тренажерный зал и бассейн, — поторопилась сказать она, чтобы отвлечь внимание Джимми от букета. — Я, правда, делаю упражнения здесь, но только потому, что мне так удобнее.

Джимми кивнул в знак того, что принимает ее слова к сведению, и отправился смотреть ванную — ее святая святых. Это было самое интимное место в квартире, и, пока Джимми его исследовал, Одетта чувствовала себя не лучшим образом. У нее было такое ощущение, будто ей заглядывают под юбку. Ее бы воля, она вообще не пустила бы Джимми к себе на порог — особенно после того, как он стал свидетелем ее истерики. Истерика, как известно, тоже вещь чрезвычайно интимная. Уж лучше бы пришел кто-то совершенно незнакомый, чужой… Увы, обстоятельства складывались таким образом, что ей выбирать не приходилось. Квартиру необходимо было продать. Как можно быстрее, кому угодно, по любой мало-мальски сходной цене. Иначе… иначе вся ее жизнь могла пойти прахом.

Как следует все взвесив, Одетта решила не упускать клиента.

— Еще стаканчик? — елейным голосом спросила она у Джимми, когда он вылупился из ванной комнаты. Она как никто знала, что при заключении торговой сделки немного подпоить клиента — самое милое дело.

Джимми отхлебнул из стакана и поднял на нее глаза.

— Сказать по правде, я приехал к вам вовсе не для того, чтобы смотреть вашу квартиру.

— То есть как это? Выходит, вы покупать мою квартиру и не собирались?

— У меня нет таких денег. — Джимми, щурясь от яркого света галогеновых ламп, демонстративно развел руками. — Уж извините.

— Тогда зачем вы сюда приехали?

— Хотел еще раз увидеть вас, — ответил Джимии, задумчиво пожевав губу.

Одетта не могла скрыть своего разочарования. Конечно, слова Джимми ей польстили — и даже очень, но деньги сейчас были для нее нужнее и важнее любых признаний.

— Ну вот, вы меня увидели, — пробормотала она. — Для этого, кстати сказать, вам было вовсе не обязательно сюда ехать. Я сижу в «РО» с утра до ночи. Могли бы туда заскочить.

— Мне нужно было увидеться с вами наедине, а в «РО» всегда так шумно и так много людей… Толком и не поговоришь. — Джимми откашлялся. — Дело в том, что я хотел пригласить вас на обед.

Одетта не сразу нашлась, что ему ответить. Не стоило ей все-таки раскрываться перед этим парнем и плакать у него на груди. Увидев ее слезы и слабость, он, похоже, зачислил ее в разряд несчастненьких и решил ее облагодетельствовать.