Его!

Оборотни! Вечно их мучает эта тема обладания. Иногда мне кажется, что у родителей — даже у людей — все точно также. И наше поведение отражается на них. Они хотят для тебя самого лучшего, потому что ты — их. То, что считается нормальным для детей других людей, совершенно исключено для вас, и совсем не важно, сколько вам сейчас лет или как далеко вы смогли убежать, — изменить то, откуда пришли, вы не можете.

— Ты это делаешь потому, что ты полный отстой.

Каллум мило улыбнулся и стал похож на мальчишку, а не на тысячелетнего обра.

— Именно так мне говорили, Брин. Именно так.

Глава

ВОСЬМАЯ

К ночи на встрече обров было больше, чем учеников у меня в школе, — вот что значит жить в маленьком городе в самом сердце самой большой территории оборотней. Я знала каждого по имени, несмотря на то что многие приезжали из других городов — рутинная поездка туда и обратно, которую они совершали регулярно, как по часам, один раз в двадцать девять дней. Территория Каллума простиралась от Канзаса до Монтаны, и хотя большинство обров тянулись к своему альфе, несколько волков Каллума предпочитали иметь периферийный статус, проживая на самых дальних окраинах нашей территории, подальше от Арк Вэлли и остальной Стаи. Из этих окраинных только двое не появлялись на сборище, и их регулярное отсутствие продолжалось столько, сколько позволял Каллум.

Лично мне бы очень хотелось, чтобы драгоценнейший альфа потребовал их присутствия сегодня ночью. Кроме Девона, у меня в Стае был еще один друг. Ее звали Лейк, мы были одного возраста, и она со своим отцом каждое лето проводила в Арк Вэлли, когда мы были маленькими. Лейк была одной из самок-оборотней нашей стаи и одной из самых справедливых личностей, которых мне довелось встретить. Я желала только одного — чтобы она и ее отец приехали с окраин нашей территории на сегодняшнее ночное сборище. Чистокровный оборотень или нет, но одного Дева было явно недостаточно, чтобы нейтрализовать тех членов нашей мохнатой семьи, которые испытывали не самые теплые чувства по отношению к человеческой девчонке, находившейся среди них.

— Нет ничего постыдного в том, чтобы развернуться и свалить отсюда по-быстрому, — сказал мне Девон. — Я бы на самом деле очень это рекомендовал.

Девону всегда удавалось меня успокоить, но на этот раз я едва смогла выдавить из себя улыбку. С другого края толпы ко мне начал медленно двигаться Каллум, и я почувствовала, как песчинки начали медленно падать в песочных часах и каждая как будто била меня в живот, напоминая о том, что мое время на исходе.

Не говоря ни слова, Каллум положил мне руку на затылок, и, хотя выглядело это как успокоительный жест, от физического контакта с альфой все волосы у меня на руках встали дыбом и зашевелились один за другим.

Обычная девочка энергетику этого места почувствовала бы как нормальный избыток адреналина, так бывает в раздевалке перед ответственным матчем или в кабинете математики перед началом экзамена. Но я знала, в чем дело. Это был не адреналин. Это было что-то противоестественное.

Это была чистая, неразбавленная животная энергия, и в тот момент, когда я установлю связь со стаей и присоединюсь к групповой ментальности, это не будет ни странным ощущением у меня на коже, ни статическим электричеством на волосках моих рук.

Это будет внутри меня, и я растворюсь в этом так же, как остальные члены Стаи.

Рука Каллума чуть крепче сжала мой затылок, и я испугалась, не выдало ли выражение моего лица то, о чем я подумала. Через несколько минут это станет ясно всем, но не в словах — в ощущениях, и эта связь позволит моим эмоциям слиться с эмоциями окружающих.

Вскоре Каллум и я стояли в самом центре. Сора, Кейси и Лэнс находились ко мне ближе всех, Маркус стоял у меня за спиной — скорее всего, по приказу Каллума, от которого я не могла оторвать глаз.