Человек, возможно, счел бы подобное заявление нахальным. Но Каллум человеком не был, а насчет пота обры не так чтобы очень заморачивались.

— У тебя больше времени осталось бы на душ, если бы ты не свалилась после пустячной пробежки. — Губы Каллума изогнулись в изысканной волчьей улыбке, и он слегка наклонил голову, принимая мое приглашение на завтрак.

И мне стало интересно — так, всего на одну секунду, — а вдруг он был здесь не только для того, чтобы тренировать меня? Неужели я была не единственной, кто помнил, сколько времени мы проводили вместе, когда я была маленькой.

— Так ты идешь или собираешься весь день просидеть на дереве?

Уголки губ Каллума язвительно поползли вверх, и тогда, к полному его изумлению, я ответила на вопрос, сиганув ласточкой с дерева прямо на него, и мы оба свалились на землю.

Укусили.

Укусили.

Меня укусили.

Я напомнила себе, что именно ради этого я тренировалась. Не ради Каллума и себя. Не ради Стаи — той, которая сидела там, на задворках моего сознания. Это все было ради Чейза. Ради Чейза и Бешеного, ради вопросов и ответов. Это было самым главным.

— Что-то ты тормозишь, — сказала я Каллуму.

Одним толчком он поставил меня на ноги и через мгновение уже стоял рядом со мной, но его слова опровергали легкость этого движения. — А ты, малышка, растешь.

Глава

ДЕСЯТАЯ

Как говорится, не приноси нож на разборки с огнестрельным оружием. Следуя этой логике, не будет большим преувеличением сказать, что не надо надеяться на обычные приемы самозащиты при выяснении отношений с оборотнями. Ножи приносить нужно. И пушки. И серебра столько, сколько сил хватит дотащить.

Не у всех обров, которых я знала, была аллергия на серебро — у Девона, например, не было. Но старинные мифы о серебряных пулях явно имели под собой какую-то основу. Ранение, вызванное серебряной пулей, могло привести к длительному воспалению и даже гибели обра. Помимо этого, у добрых восьмидесяти, а то и у девяноста процентов обров была аллергия на серебро, приблизительно такая же, как у большинства людей на ядовитый плющ. В лучшем случае это заканчивалось сыпью и вызывало физическое недомогание. В худшем, если серебро попадало в кровь, это могло убить обра. В любом случае, если только вы не дрались с волком, обладавшим иммунитетом на серебро, вроде Девона, борьба шла не на равных. Обр может убить вас в одно мгновение, а вы, если очень повезет, будете в состоянии всего лишь причинить ему небольшой ущерб.

Так что я не была сильно удивлена, когда после недели спаррингов с чуть ли не дюжиной членов Стаи Каллум решил изменить режим моих тренировок и дал мне мои собственные когти. Метать ножи он научил меня примерно в то же самое время, когда я научилась завязывать шнурки на ботинках, так что в этом для меня ничего нового не было. Конечно, точность моих бросков оставляла желать лучшего — в яблочко я попадала всего лишь восемь раз из десяти, — но зато они несли в себе хороший заряд ярости. И если я могла сохранить между собой и противником приличную дистанцию, чтобы сделать бросок с дальнего расстояния, у меня имелся неплохой шанс нанести ему хоть какой-то урон, особенно если нож, который я бросала, оказывался серебряным.

Конечно, общины оборотней не слишком одобрительно относились к людям, которые имели при себе серебряное оружие. И с того самого раза, когда я впервые попала в яблочко, Каллум регулярно давал мне понять, что только в том случае, когда я по-настоящему буду уверена в том, что моя жизнь подвергается неминуемой опасности, я могу применять серебряное оружие. Законы Стаи запрещали оборотням нападать на людей, но люди, которые орудовали серебряным оружием или просто носили его при себе, относились к особой категории.