|
- Более соответствующего термина у нас пока нет, - сказала Мэри. Лансинг почувствовал, что его тело невольно поддается ритму песни машины. Ритм внедрился в него, лепил какой-то постоянно присутствующий задний план существования Лансинга, всего его тела. Она берет меня под контроль, подумал он. Мысль пришла откуда-то издалека, словно и не была его собственной, словно это подумал другой человек. Он понял опасность и попытался возгласом предупредить Мэри, но на это ушло некоторое время и к тому моменту уже не было Лансинга, была совсем иная форма жизни. Он стал ростом в световые годы, и каждый его шаг вмещал в себя триллионы миль. Он возвышался посреди Вселенной, сквозь его туманное газовое тело сверкали тысячи солнц. Планеты были лишь хрустящим гравием под ногами. Когда путь преградила черная дыра, он пинком отшвырнул ее в сторону. Он протянул вперед руку, чтобы собрать в пригоршню дюжину квазаров, и потом, нанизав на струю звездного света, ожерельем повесить себе на шею. Он вскарабкался на холм, образованный сваленными в кучу звездами. Холм был высокий, крутой, требовались заметные усилия, чтобы на него залезть. И по пути он сбросил вниз со склона довольно много звезд, которые покатились к подножию холма, которого, правда, у этого холма не существовало. Он достиг вершины и выпрямился, широко расставив ноги, чтобы не свалиться. Перед ним простиралась, до крайней своей границы, Вселенная. Он вскинул кулак и взревел, выкрикивая вызов Вечности, и эхо крика вернулось к нему из-за последнего изгиба пространства. С вершины, где он стоял, он созерцал предел пространства и времени. Он вспомнил, что однажды задумался - что же лежит за этими пределами. Теперь он увидел, что. И он внутренне отшатнулся, сжался, потерял равновесие и покатился вниз по склону. И когда он достиг подножия (но только это было не подножие, настоящего подножия ведь не было), он остался лежать, распростерши руки, как крылья, погрузившись в навеянную дюну из межзвездной пыли, подбрасывавшую и кидавшую его немилосердно, словно он попал в волны бушующего моря. Вспомнив о том, что он видел за пределами пространства-времени, он застонал. И, застонав, вернулся туда, где был - на металлическую тропу-мостик, в окружение стержней непонятной машины, что-то тихо напевающей самой себе. Мэри держала его за руку и пыталась заставить его повернуться. Тупо, не понимая еще полностью где он находится, Лансинг послушно повернулся. Он увидел, что зажженный фонарик валяется на металле дорожки, и он наклонился, чтобы поднять его. Фонарик он поднял, но при этом едва не упал лицом вниз. Мэри снова потащила его за руку. - Дальше идти не нужно, - сказал он. - Просто что-то случилось со мной. Я видел Вселенную... - Именно это я и подумала. - То есть, ты тоже что-то видела? - Когда я подошла, ты стоял совершенно замороженный. Я боялась дотронуться - вдруг ты разломишься на тысячу кусочков-осколков. - Давай присядем, - попросил Лансинг. - На минутку присядем. - Здесь негде сесть. - На пол. Можно сесть на пол. Они опустились на твердую поверхность дорожки, лицом друг к другу. - Итак, теперь мы знаем, - сказала она. - Что знаем? - он потряс головой, словно пытаясь прояснить сознание. Туман перед глазами постепенно становился прозрачнее, но до полной ясности было еще далеко. |
