С трудом разлепив воспаленные глаза, он увидел перед собой Варю с перебинтованной рукой.

— Варечка! Снова тебе нужно лечить ме…ня… — Савелий попытался улыбнуться. — Как же мне не ве…зет: опять в спину…

— Молчи, милый, молчи! Тебе нельзя разговаривать! — сквозь слезы говорила Варя, потом не удержалась и поцеловала его в щеку. — Все будет хорошо! Ты свободен! Слышишь, свободен!

Когда до сознания Савелия дошли ее слова, он дернулся и… потерял сознание… В уголке губ показалась кровь…

— Доктор! — закричала Варя. Майор в белом халате наклонился к Савелию.

— Нет-нет, ничего страшного: губу прикусил… Капитан Зелинский дружески положил руку на ее плечо:

— За этими бандитами, Варя, много преступлений! — Он говорил громко, стараясь перекричать шум винтов вертолета. — Тот, что в форме был, второй год в розыске находится… В Сухуми трех сотрудников милиции убил и зверски изуродовал, потом — в Казани, а здесь — капитана с сержантом…

Зелинский вдруг увидел, что Савелий пришел в себя и подает ему знак наклониться к нему.

— Что, сержант, больно?

— Это правда, что Варя сказала? — прошептал он.

— О свободе, что ли? Правда! Отменил суд твой приговор… — Он наклонился еще ниже и тихо спросил: — Скажи, это ты Воланда повязал?

— Ну… — кивнул Савелий. — Что с ним?

— Тс-с… — Капитан поглядел на сидящего рядом майора медицинской службы, но тот явно ничего не слышал. — Бежала эта сволочь!

— Как? — встрепенулся Савелий. — Я же… в Комитет…

И снова Зелинский приставил палец к губам, потом он многозначительно подмигнул Савелию и сказал:

— А меня в Москву перевели… Так что, может, там встретимся…

Вертолет чуть тряхнуло, и Савелий снова потерял сознание, но он ясно услышал голос Федора Угрюмова:

— …И этот человек поможет тебе сделать шаг к себе навстречу. Разбудит в тебе доброе… И эта цепочка доброты не должна рваться!

Эти слова несутся над тайгой, над могилой Федора, над заимкой Варвары, где, задрав кверху лохматую голову, печально воет черный пес по имени Мишка…