Наши войска использовали такие в Сирийско-Арабской республике, для противодействия джихат-мобилям, которые очень любили боевики. Но вовремя вспомнил, что ни в Афгане, ни в Пакистане такого точно быть не могло.

Так и оказалось, что шлагбаум оказался самым обыкновенным. Просто выполнен он был из тонких, кривых бревен. А сверху на них просто накидали полупустые мешки с песком и обвязали веревками.

Его нужно было таранить. А иначе никак.

— Гаси свет! — крикнул я. А сам принял бить одиночными из автомата. Конечно, про качество стрельбы из такого положения, да еще и на ходу, можно было просто забыть. Но как фактор для острастки — может и сгодиться. Уж лишним точно не будет.

Лось потушил свет, вдавил педаль в пол. Грузовик ускорился.

В нас тоже открыли хаотичный огонь, но как-то неуверенно. Грузовик проломил шлагбаум, но то ли мы колесо прокололи, то ли его прострелили… Вдруг, нас начало ощутимо мотылять по дороге — старшина Лось едва справлялся с управлением. Грузовик двигался зигзагом, грозя слететь с узкой дороги… По пути зацепили какое-то строение, раздался глухой удар и скрежет металла. Вдогонку прозвучала автоматная очередь, пули звякнули о толстый металл.

А сзади нас догоняли еще две машины…

Глава 8

Важная работа

Прапорщик Лось все-таки не справился с управлением — вся правая сторона грузовика зацепила обочину и грузовик занесло. Машина начала заваливаться на бок — я едва успел схватиться руками за борт. Мушка болтавшегося за спиной автомата больно ударила по затылку.

Старшина резко крутанул руль вправо, чем и не дал машине упасть с дороги.

Едва не полетев на дно кузова, я все же успел мельком увидеть отвесный обрыв, дна которого в темноте просто не разглядеть. Черт, да туда даже лунный свет не доставал.

Снова выжав газ, Лось попытался вернуть транспорт на дорогу и у него это почти получилось, но все то же правое переднее колесо налетело на какой-то камень. Раздался глухой удар, под днищем что-то хрустнуло, лязгнуло. Грузовик судорожно вздрогнул и резко сбавил скорость.

— Все, приехали! — крикнул старшина. — Дальше своим ходом!

И верно — что-то в конструкции подвески не выдержало столь серьезного удара…

Выключив приборы освещения, Лось покинул машину. Хлопнула дверь. То же самое сделал и шифровальщик Клюшкин, со свертком в руках. Выпрямившись, я чуть задержался, пытаясь понять, где именно мы сейчас находимся. И не видел ни одного ориентира, на который можно было бы рассчитывать.

— Да твою мать! — выругался я, когда все-таки понял, куда нас занесло.

Оказалось, что мы ехали не туда. То ли старшина где-то пропустил нужный поворот, то ли я изначально ошибся и мы перешли через стену не там, где нужно. В итоге мы протащились километра на два с половиной в противоположном направлении, еще больше удалившись от первого лагеря.

Впрочем, в темноте, в стремительно меняющейся экстремальной ситуации, да в незнакомой горной местности, где все похоже друг на друга — это и не мудрено. Можно сколько угодно уметь ориентироваться на местности и быть крутым мужиком, но делать это вслепую и на скорую руку — чревато неприятными последствиями… Самонадеянность это хорошо, но не всегда — грань-то очень тонкая. Как бы нам не повторить судьбу Петухова!

А вообще, это не самый плохой расклад… Мы легко могли перевернуться, нас могли подорвать из ручного гранатомета, расстрелять из пулеметов. Налететь на мину в конце концов… Хотя, с другой стороны, а от кого тут минироваться, учитывая, что это Пакистан, который ни с кем не воевал. Военная техника в принципе не могла ездить на чужой территории…

— Громов, ты чего там копаешься? — раздался голос прапорщика.