«Не испугались бы!» — подумал о своих и тотчас вскочил на ноги.

Толпа уже подалась куда-то в сторону.

— В банные ворота! — кричали.

Банные ворота оказались открыты. Толпа ворвалась во двор. Кто-то кинулся к звонкам.

— Тревога! Тревога!

Люди бежали из казарм на помощь. Анисимович прислонился к стене, перевёл дух.

— Дядя Анисимыч!

Как тяжело разжать веки.

— Это ты, Ваня?

— Нет! Я Ванин друг, Вася Шарик. Я знаю, где сидят арестованные.

Тяжесть отлетела прочь..

— Где? Веди.

Вася Шарик вёл в приют.

Три-четыре совсем маленьких мальчика ползали по полу в просторном зале.

— Где же арестованные?

— В другом отделении! Вот дверь.

Дверь была заперта, но вдоль стен — тяжёлые, во всю длину, скамейки.

— Помоги!

А мальчишки уже тут как тут. Подняли скамейки, раскачали:

— И-и-и-ах!

Дверь подалась.

— И-и-и-ах!

Настежь.

Столовая приютская. На другом её конце сгрудились арестованные.

— Выходи!

Кинулись бежать.

— Волков здесь?

— Нет, с Шелухиным в контору его увели.

Во дворе уже солдаты цепью. Теснят рабочих.

— Что вы делаете? — крикнул Моисеенко с крыльца. — Прочь! На кого подняли ружья? На отцов своих, на братьев!

Выбежал к самой цепи. На него медленно шёл солдат. Так же медленно, не сильно, упёрся штыком в грудь.

Схватился за ствол ружья, дёрнул на себя, и вдруг ружьё оказалось у него в руках. Не по своей, видать, охоте солдат на рабочего ружьё направил.

Моисеенко бросил ружьё в снег, перебежал к своим.

— Отходи, ребята!

Толпа качнулась, попятилась. Солдаты перестроились, ружья — на руку. Замерли.

Моисеенко увидел, что среди рабочих есть раненые.

— Что тут было?

— Дрались с солдатами. Они кинулись нам наперерез, ну а мы на них.

«Вон как осмелели», — подумал о своих.

Правда сильнее пуль

Во дворе появился губернатор, полковник на лошади, с ним казаки, тоже на лошадях.

— Рабочие! — громко и властно крикнул губернатор. — Зачем вы сделали это? Вы противитесь власти, которая поставлена над вами ещё более высшей властью! Вы нарушаете порядок и своими поступками делаете для себя хуже.

«Вот и мой черёд», — сказал себе Моисеенко и выступил из толпы.

— Неправда! Не мы нарушаем порядок! Мы не пошли бы на это, если бы вы не арестовали рабочих, которые подали вам требования мирным путём. Всё это из-за вас. Поглядите, вон кровь рабочих, раненных вашими солдатами.

— Этого нужно арестовать! — наклонился с седла к губернатору полковник.

— Попробуй! — крикнул Моисеенко.

Полковник тронул повод, но толпа рабочих сделала шаг вперёд, и Моисеенко исчез в толпе. Он крикнул из толпы:

— Освободите Волкова и остальных! Иначе вам придётся всех нас арестовать, с жёнами и детьми.

— Эй! Губернатор! — зазвенел задорный женский голос. — Чего ты за нами бегать приехал? Аль Морозов штаны новые посулил?

И грянул смех. Рабочие хохотали, глядя, как багровеет, как поглядывает на своих, поводя круглыми плечами, сытый, всесильный человек.

Всех галок с деревьев смехом этим так и сорвало. Летят, галдят, отродясь не слыхали, чтоб столько людей разом смеялось.

— А ведь генералы да полковники боятся нас! — кричал Ваня своим приютским.