Ррраз.

И все. Сначала даже недоуменный взгляд на оружие бросил. Сработало ли? Но в ту же секунду голова покатилась вниз, скаля белые зубы, оказавшись у ног Сойера. Тот рефлекторно отпрыгнул, а тело жертвы закончило начатый шаг и завалилось на бок, окатывая кровью бывших, уже точно бывших, подельников. Завизжали бабы, куда тем пожарным сиренам. Истошно, дико, тонко.

Заткнулись они также неожиданно, как и начали верещать. Бандиты замерли на месте. Они сейчас были дезориентированы. Не могли в полной мере осознать, как так? Ведь всего минуту назад все было ясно и понятно. И хорошо. Есть богатенький Буратино, который сейчас должен был скинуть с себя так раздражающие ценности. Их босс строил планы по построению криминального сообщества, рассказывая про Нью-Васюки, а сейчас его мертвые глаза смотрели на них. К таким резким поворотам они пока не привыкли, не перестроились. Но ключевое слово здесь «пока».

Не останавливаться! Действовать!

С трудом сдерживая дрожь пальцев, отчего еще сильнее сжал левой рукой глефу, лезвием которой ткнул в сторону Сойера.

— Тебе тоже нравятся мои ботинки? — рыкнул, будто хищник.

Дожимать, дожимать…

— Нет… — быстро-быстро замотал тот отрицательно головой.

— Тебе не нравятся мои ботинки? — наигранно возмутился.

Да, влияние Джоре налицо, даже шуточки в его духе проявились. Отпускать их просто так нельзя, надо ломать, иначе эти шакалы, поджав хвосты, сейчас сбегут, а потом устроят темную. Надо делать так, чтобы сама мысль о таком исходе событий вызывала оторопь и подспудное желание обгадиться от собственной смелости.

Поэтому я вперил тяжелый, как надеялся взгляд, в бандита.

— Не, не, ты не все правильно понял. Сапоги хорошие, спору нет. Но мне как-то и в своих удобно, — начал торопливо оправдываться тот.

— Вы? — обвел я оружием остальных участников действа.

— Мы с ним согласны. Он все верно сказал…

И бабы закивали.

— Теперь взяли лопаты! Этого раздеть, трофеи все сложить вот сюда, — указал место, не выпуская из поля зрения разбойников, подобрал кристалл, старался делать все медленно, неторопливо, будто для меня, что людей убивать, что кур резать. А самого уже практически трясло, если бы не «Самообладание+» била бы уже крупная дрожь.

— Держись, сучара! Только держись! — это себе и про себя. Шайке, метнувшейся к лидеру, и торопливо освобождающей его от одежды заявил, — Пора выполнять вашу заповедь.

— Это какую? — недоуменно посмотрел Сойер.

— Кто сдох, того закапывают. Вы мм…леди куда? — девицы боком-боком хотели скрыться с глаз, а там огородами, огородами… — Цирк решили посмотреть? Билеты нужно отрабатывать. Поэтому тоже в помощь! И кто сквозанет, дальше фургонов все равно не убежит, там достану, и медленно-медленно башку отрежу. Глядя в глаза, — сам недоумевал, от последней фразы. Это-то тут при чем? Какая разница, куда я смотреть буду? — А может сейчас начать?

Продавил.

— Голову не трогать! — веско заявил.

Надо было создавать имидж бледной отморози, у которой на висках иней от лютой стужи в голове. И для этого самые подходящие условия, все создал. Своими руками. Остались незначительные штрихи. Но не облеваться бы… Ком у горла, который я незаметно сглатывал, повторяя про себя общеизвестную истину — мертвым все равно.

Срубил с ближайшего куста длинную прямую ветку, очистил. И неторопливо заострил с двух сторон. Когда я закончил, то обнаружил, что тело без головы осталось в одних трусах. Одежда была аккуратно сложена чуть поодаль, а сверху водружен рюкзак и нож покойника.