|
Значение Скоблина в успехах советской контрразведки по выкорчевыванию заговора военных британская разведка осознала в конце лета 1936 г. 12 июля 1936 г. британская разведка зафиксировала факт конфиденциальной встречи в доме одного из членов палаты общин британского парламента советского военного атташе в Великобритании К. Путны и генерала Скоблина. Путна в то время по указанию Тухачевского продолжал налаживать контакты с наиболее влиятельными кругами белой эмиграции. А в августе 1936 г. Путна уже был арестован. А в феврале 1937 г., окружным путем — через чехословацкую военную разведку в Риге, — британская разведка получила сведения о том, что Путна признан виновным в сговоре с германскими офицерами. Элементарное сопоставление всех фактов окончательно привело британскую разведку к единственному и верному выводу о том, что Скоблин — агент советской разведки. А когда его имя всплыло еще и в связи с похищением генерала Миллера, когда вся европейская, в том числе и белоэмигрантская, пресса буквально с ходу завыла о причастности гитлеровских спецслужб к этому делу, Скоблин бесследно исчез. [Последним его видел советский резидент в Испании и в скором будущем беглый предатель А.Орлов-Фельдбин, у которого оказалось даже золотое кольцо Скоблина! С убитого, что ли, снял?]
Не воспользоваться такой уникальной ситуацией в своих интересах было бы актом отпетой глупости, на что СИС никогда не претендовала. И потому в оборот была запущена легенда о Скоблине как о двойном агенте НКВД и гестапо, ибо это позволяло ей скрыть свою причастность к провалу заговора военных. Теперь о якобы имевшей место причастности гестапо к сотворению подложного компромата на Тухачевского и его подельников. Это очередной «шедевр» брехологии британской разведки на эту же тему. Весной 1937 г. имел место один факт, предшествовавший и особенно последовавший фон свершения которого позволил британской разведке целенаправленно привязать к этой истории еще и гестапо. И даже десятилетия спустя британская разведка по-прежнему «держала марку» по этому вопросу, вынудив, в частности, перо профессора Лондонской школы экономических и политических наук Дональда Камерона Уотта вывести следующее: «Как бы ни развивались события на деле, чехословацкий источник свидетельствует о повторении в начале апреля (1937 г. — А. М.) сообщений о германо-советских контактах (речь идет о якобы «тайной миссии» Канделаки. — А. М.), что побудило посла Польши в Германии Ю. Липско-го обратиться за разъяснениями к К. Нейрату, а итальянского посла в Советском Союзе Россо — к Шулленбургу. Об этом же также сообщали послы разных стран. Эти донесения совпадали с действиями Геринга, который 7 апреля встретился в Берлине с Маетны. Содержание их беседы не известно, но Маетны немедленно выехал в Прагу, где 17 апреля был принят Бенешем. Президент Чехословакии направил сразу же главу чехословацкой тайной полиции К. Новака в Берлин, где он встретился с ведущей фигурой СД Мюллером. Бенеш, получив информацию от Маетны, в период с 22 апреля по 7 мая имел четыре встречи с послом СССР. В них принял участие Крофт. На первой встрече Александровский отверг сообщение чехословацкой стороны как абсурдное. Но затем показанное досье поколебало его позиции. Видимо, э т о сыграло какую-то роль в том, что запрос М И Д у Великобритании о выдаче визы Тухачевскому для поездки на коронацию Георга VI был отменен 4 мая. В качестве причины была названа болезнь Тухачевского». Ничего конкретно не утверждая, к тому же то ли сознательно, то ли от незнания перепутав многое, профессор ненавязчиво выстраивает не имеющие друг к другу отношения события в один ряд и тем самым исподволь принуждает любого читающего к априорному восприятию всего этого «варева» как глубинной причинно-следственной связи между событиями. Следующий же после этого абзац из профессорской писанины начинается со следующих слов: «Материал, которым СД и Бенеш снабдили Сталина…» Ничего перед этим не утверждая и не объясняя, профессор лихо утверждает, что-де «СД и Бе-неш снабдили Сталина». |
