Последнее желание в обоих случаях было одно и то же.

Последнее желание человеку становится известно только когда он при смерти — и нет о сокровенном человека ничего более достоверного, чем его последнее желание на краю биологического уровня его существования.

Все мы запутались в том, чего мы на самом деле хотим.

Обманчивы желания, ещё в большей степени, чем внешность.

Даже мимика двусмысленна.

В самом деле, женщина улыбается мужчине — что это значит?

Она, что оценила его внутренний мир, который, если таковой есть, оценить не может в принципе? Раз его внутренний мир для неё не существует, то с какой интонацией она его собирается юзануть (им попользоваться)?

Она, что, его любит и готовится его собой вылечить? Или, напротив, она его ненавидит и улыбкой заманивает, чтобы подобраться к его бокалу и подсыпать в него яд? И то и другое делается с улыбкой.

Как наблюдателю выявить истинный мотив женщины?

Трудность ещё и в том, что этот мотив она сама осмыслить не в состоянии. Ведь у женщин желания — с образного мышления (правое полушарие мозга) и запомнившиеся ей в другом полушарии блоки фраз практически всегда рассогласованы? У мужчин-то рассолгасованчы, а уж у женщин-то тем более.

Взглянем шире: подсыпая яд, хорошо ли она поступает или плохо? Одно дело, если тот, которого она травит, добр. Другое дело, если он, напротив, серийный маньяк.

Увы, в практической жизни без максимально масштабного взгляда на жизнь (уровень Первосвященника) всё неочевидно и двусмысленно. Каждый полюс двусмысленности тоже неоднозначен: она травит маньяка, чтобы кого-то спасти или чтобы её имя попало в газеты любой ценой? Ну и кто разберётся во всём разнообразии мимики?

Словом, каждое действие может произойти как результат, как минимум, двух мотивов — противоположных.

Вопрос вопросов: какой поступок человека однозначен?

Как ни крути, а человека характеризует ТОЛЬКО его последнее желание. Причём не то последнее желание, которое высказано на миру, то есть в тех условиях, когда возникает соблазн покрасоваться («на миру и смерть красна»), а такое желание, которому дают волю с самим собой наедине.

Чего обычно желают люди перед смертью?

Ещё при царизме один русский купец перед смертью заказал принести тарелку мёда и с этим мёдом сожрал все казначейские билеты, которые нажидовствовал за всю жизнь. Сожрал и умер. Последнее желание. Изыски гурмана или торжество, что наследникам ничего не достанется, — решайте сами.

Воланд вороватому буфетчику, которому предрёк скорую смерть от рака печени, помнится, советовал не бегать по врачам, что совершенно бесполезно, а вынуть из всех тайников припрятанные деньги, и уйти, пируя. Напоследок насладиться потоками хорошего вина под игривое подхихикивание собравшихся на запах денег красивых женщин.

Совет Воланда не случаен: забытьё от масштабных мыслей (кайф) и шлюхи (а подпадение под психоэнергетику шлюх один из способов достижения кайфа-забытья) — последнее желание всех бездарей. Воланд достаточно умён, чтобы вслух советовать только то, что услышать хотят.

В свою бытность совсем младшим научным сотрудником на меня произвёл очень сильное впечатление — почему-то — фильм о том, как американские тележурналисты очень жестоко обошлись с некой замужней женщиной. Ей внушили, что из-за скрытой болезни она доживает последние дни. Болезни не было, это была ложь, но проект сулил журналистам немалые доходы. К обманутой женщине пристроили журналиста с вживлённой в глаз телекамерой — чтобы её душевные муки, выявляющие последнее желание, транслировать — и получить доход. Эта женщина, узнав, что жить её осталось всего ничего, бросает мужа, с которым она жила вполне канонично (благополучно в глазах окружающих толпарей), оставляет, само собой, и детей, и отправляется искать мужчину своей молодости (кажется, у неё с ним никогда ничего тактильного не было).