Приникший к биноклю Жуковский левым виском чувствовал взгляд направленных на него стволов главного калибра «Худа». Он знал, что не услышит «своего» залпа: тринадцати-с-половиной-дюймовый снаряд летит вдвое быстрее звука.

Поэтому он был очень удивлен, когда со стороны моря донесся взрыв.

— Орудие готово!

— Огонь!

Пушка рявкнула и поручик понял: они сделали, что могли. Он оторвался от окуляров.

Бруствер орудийного дворика был почти полностью разрушен. У подъемника лежало несколько тел в местных рубахах, а на его собственном порванном рукаве расплывалось кровавое пятно, к счастью — небольшое. Головной «Худ» все так же шел вперед, но стволы его носовой башни, уже и вправду развернутые в сторону берега, торчали под нелепыми углами, а с крышей башни что-то явно было не в порядке, из под нее курился дымок.

«Мы же по второму целились!» — успел подумать поручик, прежде чем рядом с бронированным бортом встали еще четыре фонтана. А потом истекающую дымом башню «Худа» подбросило. Секунд через двадцать накатил гулкий грохот, и поручик понял, что они еще немного поживут.

— Не проспали морячки! — крикнул от орудия фельдфебель. — Это ж наши броненосцы по головному бьют! Да и мы своему влепили, вашбродь, правда, по поясу. Эй, кто живой остался — брезент, вода! Давай-давай! Не все нас видят, и мы не торопимся помирать!

— Дистанция шесть ровно! — передал Чемоданов.

— Так… скорость они увеличили, сейчас двадцать одна верста. Угломер шесть ноль пятьдесят! Упреждение десять! По готовности!

Следующим выстрелом они снова попали. И еще одним прямо в барбет. Но второй броненосец тоже записали флотским. Обидно. Это, как оказалось, был «Рипалс». После взрыва второго им и удалось добиться попадания еще в один броненосец, правда, без видимого эффекта. Но весь расчет старой восьмидюймовки точно не останется без наград. Только, как назло, Акопян разгрохал о камни фельдфебельские часы, когда улепетывал из-под первого залпа и Жуковский пообещал почтою заказать Ивану Дмитриевичу золотые, фирмы «Павел Буре».

Вечер того же дня. Ставка Верхового Главнокомандования

— …Таким образом, наши потери в Персидском заливе составляют: безвозвратно — эскадренный броненосец «Георгий Победоносец» и три истребителя. Броненосец береговой обороны «Генерал-адмирал Апраксин» и два истребителя подлежат ремонту. Почти полностью уничтожена восьмидюймовая батарея, а батарея одиннадцатидюймовых орудий — без возможности восстановления.

— Береговые батареи выполнили поставленную задачу, и это главное, — прищурился император. — Англичане в Персидском заливе и японцы у Владивостока, как ни осторожничали, всё-таки попали в артиллерийскую засаду, сунувшись в узкие проливы. У этих устаревших пушек, оставь мы их на канонерках, не было шанса даже приблизиться на расстояние открытия огня, а скрытно установленные и замаскированные на берегу они смогли выдержать почти двухчасовой бой… Кстати, каковы потери англичан?

— В бою при Ормузе уничтожены два британских броненосца — «Худ» и «Рипалс», тяжело повреждены еще два «Рамиллиес» и «Императрица Индийская», по неподтвержденным данным, «Рамиллиес» затонул на переходе.

— Каков процент попаданий? — уточнил император, раскуривая папиросу.

— По береговым батареям данных нет ввиду полного уничтожения штаба. По кораблям после завершения пристрелки — два с половиной процента на дистанции семьдесят и около двух — на дистанции девяносто кабельтовых, господин Верховный главнокомандующий. Огонь нашими кораблями на меньших дистанциях не велся, поэтому в артиллерийском бою наши корабли повреждений не получили вообще.