Я не люблю, когда меня называют ребенком, но на этот раз не обиделся.

Бибз увлеченно придумывала план:

– Мы возьмем часть наших аргханов и обменяем их на деньги острова Невенкебла. При этом возникнет много поводов для споров с хогом, а у тебя будет время осмотреться. Говорить с ним буду я, а ты помалкивай. Тебе отводится роль моего телохранителя и носильщика кошелька. Телохранителю полагается дубинка.

– Не будем терять времени. Пойдем, купим ее.

Выполнить эту часть плана оказалось легче легкого. В лавочках, выстроившихся вдоль каждой улицы, чем только не торговали: всевозможными нарядами, фруктами, завернутыми в листья, лакомствами, ножами, седлами, шатрами и, наконец, дубинками. Пока лавочник расхваливал свой товар, я выбрал лучший экземпляр – метровую палку из прочного дерева со стальными кольцами.

– Вот это в самый раз, – сказал я Бибз. Торговец закивал и, схватив деньги, что‑то пробормотал.

– Говорит, его товар продается с гарантией на год, – пояснила Бибз. Предлагает испытать дубинку на прочность.

Испытательный стенд в глубине лавки оказался камнем, обтесанным под человеческую фигуру. Он был весь в выбоинах и царапинах – должно быть, не один год покупатели проверяли на нем надежность дубин. Нос и подбородок у каменного болвана были отбиты, от ушей тоже почти ничего не осталось. Я повертел дубинку в руках, сделал несколько пробных выпадов. Затем повернулся спиной к камню и, регулируя дыхание с помощью мантры и постепенно напрягая мышцы всего тела, стал ждать, когда наступит нужный момент. Перенапряжение мускулов и воли – и резкая разрядка. Вот в чем секрет. Впрочем, тут нет никакого секрета – достаточно знания техники и некоторой привычки. Заревев, как спиовентский паровоз, я развернулся и вложил весь свой вес и всю свою силу в окованный железом конец дубинки.

Описав полукруг, она обрушилась на каменную башку. Раздался громкий треск, и голова отлетела. Дубинка осталась целехонькой, только на стальном кольце появилась небольшая вмятина. Мой удар произвел на Бибз и торговца сильное впечатление. Да и я сам, честно говоря, не ожидал такого результата.

– И часто ты такое вытворяешь? – спросила Бибз сдавленным голосом.

– Когда приходится, – скромно ответил я. – Ладно, пошли к хогу.

Миновав несколько кварталов, мы увидели стальную балку, торчащую из стены дома. В клетке, подвешенной к ней, сидел скелет.

– Оригинально, – заметил я. – Должен сказать, я ожидал увидеть деревянный аргхан над дверью или изображение мешка с деньгами.

– Так практичнее. Это скелет последнего вора, проникнувшего в дом хога.

– Да? Очень мило.

– Не волнуйся, это всего лишь традиция.

Легко ей говорить, ведь грабить хога пойду я. Расстроенный, я двинулся следом за ней, но в дверях двое неприятных на вид верзил преградили нам путь, угрожающе выставив копья.

– Мне к хогу, – буркнула Бибз, смерив их презрительным взглядом.

Пробормотав что‑то нелестное в наш адрес, стражники забарабанили кулачищами в обитую железом дверь. Та громко заскрипела и отворилась.

Внутри мы встретили охранников с мечами, слепленных из того же теста, что и копейщики у входа. Посреди двора, над навесом, стоял огромный сундук, справа и слева от него – два телохранителя с пиками. На крышке сундука лежали пуховые подушки, а на них восседал хог. – Похоже, на этом сундуке он днюет и ночует, – пошутил я, преодолевая тревогу.

– Разумеется, – кивнула Бибз, и мне стало еще тревожнее.

Ростовщик рассыпался перед нами мелким бесом, его голос был как патока, особенно после того, как Бибз позвенела монетами. Он хлопнул в ладоши, и, помощники убрали подушки с сундука и подняли крышку. Внутри сундук оказался разделен перегородкой, и обе половины заполнены туго набитыми кошельками.