– Почему? А что ты знаешь об этой планете, Джим?
Ничего. Только название – Стерен‑Гвандра.
– На языке туземцев это означает "планета". У них не шибко развито воображение, во всяком случае, у жителей Брастира. В годы упадка Стерен‑Гвандра, как и многие другие планеты, утратила связь с галактической цивилизацией. Брастир – континент, на котором мы находимся, – не имеет минеральных ресурсов, и за несколько столетий промышленное оборудование износилось, а нового колонисты изготовить не смогли. Это невежественный, неграмотный народ, здесь даже эсперанто мало кто знает. Только торговцы, поддерживавшие сношения с островом, более или менее развиты. К тому времени, как Галактика вспомнила о существовании Стерен‑Гвандры, на ней уже установилось нечто вроде сельскохозяйственного полуфеодализма.
– Как на Спиовенте?
– Не совсем. Возле континента расположен огромный остров, в его недрах сосредоточены почти все запасы руд, угля и нефти этого полушария, поэтому первые поселения возникли на острове. Потом наступила эпоха диаспоры, и вновь прибывшие колонисты бросились заселять континент. Их не пускали на остров, да они и сами туда не стремились – на материке земли хватало всем. Так получилось, что жители Невенкебла заняты в промышленности, а здешний народ – в сельском хозяйстве и добыче леса. Теперь понимаешь, почему нам не добраться до Гарта?
– Не совсем. При чем тут Гарт?
– Он на острове! – Вздохнув, она макнула палец в лужицу вина и стала рисовать круги на столе.
– Но ведь Гарт вениец, как и ты, – удивился я. – Капитан венийского корабля. Какой смысл островитянам его укрывать?
– С чего ты взял, что он вениец? Власти острова Невенкебла купили корабль, а Гарта назначили капитаном. Когда речь идет о хороших деньгах, мы, венийцы, становимся очень покладистыми. На острове правят военные. Мы вывезли оттуда уйму оружия. Да, хорошая была работа, денег у меня куры не клевали, и расплачивались с нами межпланетной валютой. А потом, когда о наших делах пронюхала Космическая Лига, военные свернули операцию, а нас уволили. Вот почему я говорю, что нам не добраться до Гарта.
– Я доберусь.
– Ну что ж, надеюсь. Я помогу тебе, чем сумею. Но прежде надо где‑нибудь отсидеться, пока нас не перестанут разыскивать. А для этого потребуется много аргханов. Сколько их у тебя?
Она высыпала на стол монеты, отобранные у конвойных, а я добавил свои.
– Маловато. Не хватит, чтобы снять надежную берлогу. Правда, у меня есть связи, можно договориться...
– Нет. Никаких контактов с преступным миром. Это слишком дорого. К тому же, Лига первым делом обыщет воровские притоны. Здесь есть гостиницы?
– Нет, только остелиовы, постоялые дворы. Но инопланетники там не останавливаются.
– Тем лучше. Сможешь прикинуться туземкой?
– Запросто. Да и ты легко сойдешь за местного. Тут в ходу столько акцентов и диалектов, что никто не заподозрит в тебе чужака.
– Вот и отлично. Надо украсть побольше денег, купить роскошные тряпки и поселиться в лучшем постоялом дворе. Согласна?
– Согласна, – смеясь, она хлопнула в ладоши. – Да ты просто прелесть, Джим. На этой вонючей планете ты – глоток свежего воздуха. Но украсть большую сумму здесь не так‑то просто. У туземцев нет банков. Правда, можно ограбить хога, ростовщика. Но жилища хога – настоящая крепость, там полно охраны из его родственников, их совсем не просто подкупить.
– Это интересно. Давай заглянем к какому‑нибудь хогу, а ночью пошарим у него в кубышке.
– Знаешь, Джим, я не встречала такого парня, как ты. Ты смотришь на вещи с детской непосредственностью, но все же, видно, знаешь свое дело.
Я не люблю, когда меня называют ребенком, но на этот раз не обиделся. |