Незнакомец окинул собравшихся взглядом и коротко кивнул. Очевидно, это долженствовало означать приветствие. С точки зрения японца — смертельное оскорбление. Впрочем, европейца это не волновало. Для него мы все — говорящие обезьяны, с какой-то бессильной ненавистью подумал адмирал. И ведь не сделать ничего! Даже если он сейчас достанет из ножен фамильный синсинто и распластает этого наглеца на ломтики, что это изменит? Перед ними ведь не более чем мелкая сошка — вряд ли какой-нибудь английский лорд оторвет от кресла свою костлявую задницу, чтобы инкогнито прибыть сюда, на край света. Прислали офицера для особых поручений, не более, а вести себя с ним придется, как с наследным принцем…

— Я приветствую вас, господа. Можете не представляться, кто передо мной я и без того знаю. Думаю, нам лучше сразу перейти к делу.

В этом все британцы, абсолютная бесцеремонность вкупе с деловитостью, если они считают, что имеют дело с нижестоящими. И все же, какая наглость! Адмирал открыл было рот, чтобы малость осадить зарвавшегося не по чину гостя, но его опередили:

— Вначале хотелось бы узнать, с кем мы имеем дело. А то вы, боюсь, фигура настолько незаметная, что во дворцах ваши портреты не висят.

Вот так! Лучше бы и не получилось. Генерал Аритомо, представляющий генштаб, мастерски сформулировал общую мысль. Воистину, свое прозвище «отец японской армии» он носил не зря и, несмотря на преклонный возраст, не растерял живости ума. Как многие из тех, кто не мог похвастаться излишней знатностью рода, поднятый до вершин власти верным мечом и личной храбростью вкупе с головой на плечах, он умел держать удар — и умел бить. Ямагата Аритомо, генерал, герой трех войн, дважды бывший премьер-министром, этот старик многому сумел бы научить молодых, в том числе и этого британского выскочку.

Англичанин, правда, не смутился. Улыбнулся чуть снисходительно и выдал:

— Называйте меня Смит. Просто Смит, большего вам знать, в общем-то, и не требуется. Касаемо же моих полномочий, то их может подтвердить уважаемый господин Таро.

Премьер-министр Кацура Таро молча склонил голову, подтверждая, что да, полномочия у Смита имеются. На внешне невозмутимом лице князя не дрогнул ни один мускул, но Того мог бы поклясться, что внутри он кипит от гнева. Тем не менее, приходилось сохранять хотя бы видимость спокойствия — даже если о тебя вытирают ноги, придется терпеть, ибо долг перед своей страной превыше всего.

Выждав паузу, на взгляд истинного японца чуть длиннее, чем нужно, и от того немного театральную, Смит заговорил. Теперь в его голосе не было и тени былой снисходительности или небрежности. Нет, в нем отчетливо, будто клинок, звенела сталь, и Того понял — шутки кончились. Как бы он ни относился к этому человеку, его стоило выслушать, причем максимально внимательно.

— Итак, господа, смею вас обрадовать — несмотря на первоначальные успехи, вы стремительно проигрываете войну. Чтобы не было недомолвок, и недопонимания, я приведу некоторые цифры…

Дальше пошла информация о том, что адмирал знал и без этого заокеанского хлыща. Более того, он только что обдумывал это, и единственное, что стало для него откровением, это чрезвычайная осведомленность британца. Если по флоту Того не узнал для себя ничего нового, то многими сведениями о состоянии дел на суше его коллеги-конкуренты с моряками попросту не делились. Смит же, похоже, владел информацией настолько подробной, что мог перечислить, где, когда и сколько людей потеряла каждая рота. При этом он ни разу не заглянул в бумаги, которые лежали в небрежно брошенной на стол пухлой картонной папке. Воистину, кем бы он ни был, дело свое британец знал хорошо, и такой профессионализм заслуживал уважения.