Глауену потребовались большие усилия, чтобы скрыть свое изумление. Действительно ли Флорест сказал, то что он только что услышал?

— Я, как и вы, в этом сомневаюсь, — выдавил из себя Глауен.

Флорест, не обращая внимания на Глауена, продолжал метаться взад и вперед.

— Возможно, я был слишком доверчив. На моем счету в Банке Мирсеи лежат не только лично мои деньги, но и деньги, относящиеся к Огмо Энтерпрайсис. Смонни использовала этот счет в своих целях и в последнее время положила на него депозит на крупную сумму. Твой иск в мой адрес, конечно, заморозил счет и отрезал ее от этих денег, что вызвало с ее стороны большое беспокойство. Намур заставил меня написать завещание в пользу Смонни, он убедил меня оставить все мое достояние ей, а она потом переведет мои личные деньги на счет Комитета Изящных искусств, и вот тут-то у меня начали возникать подозрения. Действительно ли она сделает это?

— Подозреваю, что вряд ли, — высказался Глауен.

— Я склонен к такому же выводу. Планы в отношении моего нового «Орфея» могут быть реализованы только с учетом сложившейся ситуации. Интересно…, — Флорест уставился на другой конец стола, — Может быть еще не поздно сделать небольшие изменения.

— Почему же нет? Позовите Намура и потребуйте обратно свое завещание.

Флорест только иронично хихикнул.

— Тебе что, не ясно? Но ладно, это не играет роли. Меня трогает только результат и сейчас мне надо найти способ обезопасить мои планы. Из чистого любопытства, как ты умудрился так много узнать про Смонни? Это считалось великим секретом. Тебе, конечно же, сказала Заа, но почему?

В данном случае, ложь была проще и правдоподобней, чем правда.

— Заа планировала убить меня после того, как я обслужу достаточное количество ее женщин. Она получала какое-то извращенное удовольствие от того, что рассказывала мне все это.

— Ага! «Извращенное» — это вполне подходящее слово для Заа. Я связи с этим я мог бы рассказать сотню удивительных истории. Это Заа придумала экскурсии на остров Турбен, чтобы научить своих увальней зубенитов размножаться. По крайней мере, подоплека была такая. Сибила разрабатывала тактику, а так как у нее в природе была заложена патологическая ненависть к красивым девушкам, то она с усердием принялась за дело. А Смонни поставляла девушек, судьба которых никого не трогала. А я? Я не обращал внимания на все это мероприятие, и закрывал глаза не детали, до тех пор, пока мне за это платили, хотя после того как Смонни забирала свою долю мне оставалось не так уж и много. А вот нынешняя ситуация довольно парадоксальна, не так ли? Все деньги находятся на моем счету, а Смонни не сумеет даже покрыть свои расходы.

— Да, судьба сыграла со Смонни хорошую шутку, — согласился Глауен.

— Так оно и есть. Хотя у нее совершенно отсутствует чувство юмора.

— Как она добилась своего нынешнего положения? Заа об этом ничего мне не говорила.

— Смонни вышла замуж за богатого фермера, некого Титуса Зигони из мира Розалия. Для набора рабочих, они однажды посетили Йипи-Таун. Старый Калайактус был тогда Умфау. Каким-то образом они убедили Калайактуса посетить их на Розалии. Больше о бедном Калайактусе никто ничего не слышал. Смонни и Титус вернулись в Йипи-Таун. Титус начал называть себя Титусом Помпо. Но у него не было никакого интереса к власти, поэтому настоящим Умфау стала Смонни, такое положение вещей доставляло ей несказанное удовольствие. Каким-то образом в этом деле оказался замешан и Намур, возможно просто как любовник Смонни.