|
Такавабара подлетал к нему. Он либо не понял, что случилось с его оружием, либо считал, что справится и так. «Никогда не делайте из человека шута в скафандре», — думал Ивен, подбираясь к лифту. Он двигался в обратную сторону. Люди хоть и не стреляли в него, зато понимали, что он может войти. Хоть это и не входило в планы Ивена. Он схватил лифт за платформу и стал тянуть, пока тот не поравнялся с полом. Он чувствовал, как лифт гудит и сопротивляется. Ивен улыбнулся и стал тянуть сильнее. Гул прекратился. Затем с треском платформа лифта обломалась и осталась в руках у Ивена. Он некоторое время держал ее, глядя на приближающегося Такавабару, который попытался остановиться, видя, что назад в корабль не войти и что остался снаружи вместе с Ивеном. Ивен держал платформу и размышлял. Он хорошо метал диски в университете и думал: слетит ли шлем, если он бросит ее, или шлем останется, а шея сломается? Желание провести этот эксперимент было огромным. Но Лукреция взбесилась бы. Она уже была в бешенстве от ядерного взрыва и всего остального. Убить того, кого следовало допросить, было не по душе Ивену. Он отшвырнул платформу в сторону. Тут произошел взрыв. Ивена больно ударило. Взрыв был очень сильный. Ивену даже показалось, что он несколько раз подряд теряет зрение: Земля мелькала под ним, свет станции, ослепительная вспышка, черный дым и все такое. Когда к нему вернулось сознание, он почувствовал, что стоял на том, что взорвалось, то есть взрыв подействовал на ноги, а не на все остальное тело. Ивен продолжал лететь. Неподалеку стоял «Носатый»! — Тебе надо прекращать стрелять во все, что видишь! — сказал Ивен. — Извини, — голос Джосса был очень тонким из-за того, что были повреждены наушники. — Спасибо, что прикрепил мою штуковину. Они уже собирались выпустить ракеты, а потом взорвать себя, тебя и своего босса. Он, очевидно, им приказал. — Не удивительно. Но ты все равно мог бы меня предупредить. — Они бы могли услышать. Кроме того, я целился так, чтобы не все бомбы взорвались. Ты бы ведь не хотел там быть, и чтобы весь их заряд взорвался. — А где Такавабара? — Ищу его, получаю слабые сигналы. — А что Лукреция? Очень злится на нас? Надо было бы мне самому с ним разобраться. — Ты мне больше нравишься целиком, — сказал Джосс. — Мне тоже, — сказала Телия. — Ты был великолепен. Ивен улыбнулся. — Женщина, которая знает, когда помолчать, дороже золота. — Спасибо. — Вот он! — вдруг сказал Джосс. — Цел и еще жив. Я подберу его. А ты давай домой, или не хочешь? — С удовольствием. Ноги очень болят. — А у кого из полицейских не болят? — спросил Джосс. Брифинг на Луне проходил два дня. Джосс и Ивен теперь были уверены в том, что шахтеры и их корабли не будут больше так часто исчезать. Информацию, которую они доставили, обработали лучшие специалисты со многих стран на Земле. Националистические террористические группировки, основанные и финансируемые Такавабарой и другими, были обезврежены. О махинациях Такавабары подозревали и раньше, но не было никаких доказательств. Теперь их было больше, чем нужно. Сам он был под арестом в госпитале, по иронии судьбы, на Хайлэйндзе, в лучшем госпитале, в котором было оборудование, чтобы спасти жизнь человеку, страдающему гипоксией с повреждениями головного мозга, многочисленными ушибами и повреждениями, как будто его кто-то сильно ударил ногой по голове и по другим местам, очень сильно. Пиратская база была зарегистрирована как собственность Мэлл. И, к огромному удивлению Ивена, о затратах и о взрывах вблизи Земли не было сказано ни слова. Но и медалей им тоже не дали, хотя они думали, что заслужили… Лукреция подошла к ним в конце последнего совещания и сказала: — Что вы о себе думаете? Что вы особенные? Вас послали на задание, вы его выполнили. |
