А еще Равулу не понравился другой момент. Когда адепт крови упомянул Нильяма Тернера, Лицо Эрама обезобразила гримаса ненависти, но исчезла так быстро, что можно было принять ее за наваждение или подавленный зевок.

* * *

Каждый из друидов выглядел так, будто с пеленок занимался акробатикой. В гибких, опасных, как змеи, подростках теперь трудно было разглядеть тех субтильных юношей, которыми практики были совсем недавно. Они ходили в пустыню по двое-трое, с одним браслетом, и когда возвращались, заполненный доверху артефакт светился от энергии. К стеле шли не только друиды. Временами туда телепортировались маги, которые прикрутили на свои браслеты держатели для накопителей и за один заход приносили двойную-тройную норму. Кроме того, ходили группками и другие группки учеников, и затеряться в толпе будет не сложно.

Апелиус, к своему неудовольствию, узнал о странных артефактах не в числе первых, зато быстро оценил даваемые ими преимущества.

Архимаг потратил три дня, чтобы удостовериться — артефакты работают, как положено. Апелиус затаился в бархане, наблюдая через сферу слежения за пространством под куполом, и очень скоро знал график выхода адептов в пустыню, и сколько баллов прибавляет заполненный браслет к характеристикам. Адепты не превращались в кадавров. Заклинание, тщательно и ежесекундно наблюдающее за здоровьем каждого, кто взаимодействовал со стелой, не выявило ни малейшего следа возможных негативных изменений.

Будь хотя бы легчайший намек на них, Апелиус бы похитил и вскрыл столько прошедших через изменения адептов, сколько было нужно. Но заклинание не бьет тревогу, а значит, можно обойтись всего двумя. Но именно друидами, как теми, кто дольше всего взаимодействует со странным артефактом — архимаг уже знал про две других точки со стелами, но они не были интересны императору.

Пора!

По желанию императора песок слегка потек, организуя тонкую сквозную щель в стене бархана, и Апелиус телепортировался наружу, к двум друидам, покинувшим купол и отдалившимся от него достаточно, чтобы их поединка не заметили.

Почувствовав появление человека за спиной, адепты отреагировали мгновенно: один ушел в сторону кувырком, второй — напрягся, вынимая из ножен меч. Слишком медленно. Точнее — быстро, очень-очень быстро, вот только архимаг сразу после перемещения подкинул над собой артефакт, который взорвался с оглушительным грохотом. Воздушная взрывная волна прошлась от разлетевшегося ядра, и угасла в десяти метрах от точки взрыва, разбившись о невидимые стенки. Заклинание утверждало, что влитой в артефакт энергии хватит аккурат, чтобы контузить адептов, но не убить. Так и получилось — один осел на песок, потом упал, и перевернувшись на живот, медленно пополз куда-то, другой потерял сознание. Сила — ничто, когда ты слишком глуп, чтобы озаботиться хорошей защитой. Хотя кому в этом мире придет в голову создавать защиту от звуков, кроме всезнающего архимага?

Император вырастил вокруг себя и обследуемых высокие стены, чтобы их не увидели с ближайших барханов, затем быстро разбил простенькие щиты каждого друида, снял рюкзаки, браслет и артефакты с пояса. В рот обоим Апелиус залил усиленные зелья сна и лечения, которые не позволят прийти в себя после смерти, и сохранят органы максимально свежими во время всего рабочего процесса, а потом срезал длинным острым кинжалом одежду с первого и примерился к грудине.

— Ну, поехали…

Дело спорилось — не зря Апелиус в свое время считался знатоком человеческих тел. Грудина обнажила свое нутро с влажным хрустом, и Апелиус принялся споро доставать органы, укладывая их на каменной твердости песок, который сейчас даже крови не впитывал, скованный волей адепта.