— Погоди, курсант, — поднял руки Рудин. — Признаю, я сделал глупость, что решил наказать тебя. Но ведь любой конфликт можно замять. Тебе наверняка нужны деньги? Я сейчас позвоню одному человеку, и он привезет, скажем, сто тысяч долларов.

— Ты свои вонючие «бабки» знаешь куда засунь? Не старайся, не договоримся, хотя… есть вариант.

— Какой? — встряхнулся поникший было Эдуард.

— Ты хотел, чтобы я отстал от Алины.

— Это мой и ее отец хотят этого…

— А я хочу, чтобы вы все отстали от девушки.

— Я к ней близко не подойду, но на родителей повлиять не могу.

— Тебе и не надо влиять. Главное, скажи, что не желаешь видеть девушку, у тебя, мол, есть другая.

— Меня все равно заставят.

— Что? Как бычка облизанного на веревке поведут к Алине?

— Нет, но отец будет настаивать.

— А ты упрись. Если же не можешь, тогда остается одно — предать огласке твою причастность к употреблению или распространению наркоты. Неизвестно еще, что хуже. Вот тогда тебя к Алине и близко не подпустят, и отец три шкуры сдерет, если, конечно, не загремишь на зону. Это тоже можно устроить.

— Ладно, согласен!

— С чем согласен?

— Я не буду встречаться с Алиной. Как бы ни настаивал отец, меня около нее не будет.

— Верное решение, тем более что я по-любому не дал бы тебе испортить ее жизнь. Сейчас ты в диктофон телефона подтвердишь, что имел при себе героин…

— Кокаин, — машинально уточнил Эдуард.

— Еще лучше, кокаин. Расскажешь, что твои родители и родители Алины в сговоре и хотят поженить вас вопреки желанию девушки, для чего применяют не только родительское влияние, но угрозы и прямое давление на несовершеннолетнюю девочку и на тебя. Ты же не желаешь участвовать в этой авантюре и обещаешь не подходить к Алине. Понятно, что эту запись к делу не пришьешь, но, появившись в Интернете, она вызовет большой резонанс. Представляешь, как обрадуется твой отец, господин Ухватов с женой, твои однокурсники, когда увидят это видео и услышат твое признание. Это будет похуже протокола и следствия.

— Может, обойдемся без этого?

— Нет, Эдя, не обойдемся. Либо так, либо в училище.

— Хорошо, — согласился Рудин. — Но где гарантия, что я выполню свое обещание, а вы нет?

— Послушай, чмырь ты болотный, это у вас обещание пустой звук, мы же слово держим.

— Ладно, все равно у меня нет выхода.

— Конечно нет. Вернее, выход есть, и не один, но все они ведут в одну сторону, сторону больших проблем для тебя.

— Давай закончим с этим!

Середин включил диктофон и кивнул:

— Говори, Эдя, по порядку. Начни с того, что ты сегодня, в субботу, 12 апреля, имел при себе два пакетика кокаина, чтобы… и далее по теме.

Рудин сказал все, что требовалось, и, закончив монолог, спросил:

— Все? Я могу уехать?

— Можешь. Одно предупреждение. Господин Ухватов сегодня должен вывезти, наверное, уже вывез семью в загородный дом в Ромашкино. Так вот тебя там не должно быть, равно как и вообще рядом с Алиной. Это понятно?

— Понятно!

— А теперь проваливай, недоносок!

Роман повернулся к Шрамко:

— Шрам! Мы обо всем договорились, освободи проезд.

— И ты не разрешишь мне на прощание «приласкать» эту гниду?

— Достаточно того, что ты уже сделал.

— Да? Ладно, как скажешь, — вздохнул Шрамко и сдал «девятку» назад.