«Дай угадаю. Со способностью, ранее не виданной? Как, например, пирокинез?»

Улаву склонил голову набок.

«Нет».

«Нет?» – повторила Таня. На секунду она подумала, что не так поняла.

«Нет. Мне требовалось найти телекинетика и подружиться с ним».

У Тани будто пол ушел из-под ног. Так она даже не была наградой?

«О чем ты говоришь? У нас в программе сейчас два телекинетика. Что не так с ними?»

Некоторое время он молчал, и она начала уже думать, что потеряла контакт.

«Я не хотел видеть их своими друзьями, – наконец сказал он. – Они не… хорошие люди».

И теперь он позволял себе судить человечество? Становилось все лучше и лучше.

«Они вполне хорошие люди», – ответила Таня.

«Разве?»

В ответ она сердито посмотрела на него. Нет, черт возьми, они таковыми не были. Глистрап страдал маниакальной депрессией и был патологическим лжецом, а Май – просто скверным человеком. Никто не любил их.

Тем не менее они были вполне способными телекинетиками, хоть и низкой силы.

«Для чего они вам?»

«Протоссы изобрели новое оружие, – уклончиво сказал Улаву. – У него почти нет тактического применения, но оно имеет ценность для некоторых из нас. Мы надеялись, что терран-телекинетик поможет найти ему применение, так как способность реализуется в людях с уникальными свойствами, не с найденными и среди протоссов. Мы пожелали исследовать, чего можно было достичь, благодаря партнерству с таким человеком. Большего я сказать не могу».

«Ладно, – сердито буркнула Таня. – Но на войне, скажем так, ощущается недостаток хороших, порядочных людей. Тебе нужен был телекинетик, и ты мог выбрать между Глистрапом и Май. Почему ты этого не сделал?»

«Потому что я знал: ни одному бы не понравилось, что я хотел подружиться с другим».

«И что? Тебе же нужен был только один, верно?»

«Да, – он заколебался. – Но тогда я бы не смог подружиться с тобой».

Таня бросила на него злой взгляд.

«Ну нет. Ты обвиняешь в этом меня? Я не имела никакого отношения к твоим планам или миссии».

«Я не делаю таких заявлений, – запротестовал он. – Это был мой выбор. Мое решение. Моя неудача».

Таня сверлила его взглядом: мелкие части загадки, которую представлял собой Улаву, сходились вместе. Оставление его протоссами, отдаление от самого иерарха Артаниса, его продолжительная, но тупиковая позиция в программе призраков…

«Той ночью в “Круге Данте”, – сказала она. – Ты сказал, что занимался исследованием, но на самом деле искал телекинетика, не так ли?»

«Мне довелось услышать, что один из погибших на Чау-Саре обладал даром, – сознался Улаву. – Некоторые считают, что такие способности переходят по наследству. Я надеялся, что найду члена такой семьи в этом месте».

«Вместо этого тебя чуть не убили, – Таня скривила лицо, внезапно осознав, что по-настоящему произошло в «Данте». – Точнее, их чуть не убили».

«Я бы не причинил им вреда, – заверил ее Улаву. – Я присутствовал на Корхале IV в качестве гостя. Я бы никогда не злоупотребил доверием».

«Ну как же, – Таня сделала глубокий вдох. – Этот разговор еще не окончен, Улаву. Мы еще к нему вернемся. Но сейчас у нас более насущные проблемы. Расскажи мне про сражение на первой точке, которое произошло наверху. Что случилось с тобой и Эрин?»

«Мы, как и ты, сержант Фостер Крэй и лейтенант Деннис Холкман, подверглись нападению, – он указал на бинты на своем теле.