Дымчатое облако, которое было Майрой Батлер, всколыхнулось, словно не соглашаясь, и покачало головой.

– Я не желаю оспаривать твои доводы, – проговорила она. – Бен не особо утруждал себя, управляя Стархевеном. Все шло своим чередом. Но что будет, если он, не ровен час, умрет? – она стала дожидаться ответа. – Я… мы очень хорошо знаем, что тогда будет. Жестокая борьба за власть превратит планету в восставший дом сумасшедших, где воцарится насилие, произвол и смерть. Вот почему мы хотим убить его и захватить власть в свои руки. Здесь подойдет только убийство: он слишком властолюбив, чтобы удовлетвориться какой-либо другой формой правления, кроме диктатуры. Бена нельзя сместить, его нужно ликвидировать.

– Здесь есть своя логика. Бен – хороший правитель, но где гарантия, что следующий повелитель Стархевена будет такой же широкой и просвещенной натурой. Поэтому вы и решили устранить босса, упразднить введенную им систему и упредить разрушительную борьбу за трон, пока она не началась.

– Ты верно уловил мою мысль. Ну как? Ты с нами?

Мантелл вздохнул. Он подумал о гиганте по имени Бен Зурдан, который боялся смерти, и еще подумал о Майре и о возможностях, которые открывались перед ним лично.

Он сомневался не слишком долго.

– Конечно, с вами!

Она облегченно вздохнула:

– Слава богу, ты согласился, Джонни! Мне было бы очень жаль, дорогой, тебя прикончить.

12

Известие о заговоре против Бена Зурдана не могло заметно повлиять на ход работы Мантелла над проектом защитного экрана, хотя он и сознавал всю нелепость ситуации: ведь успешное завершение исследований означало крушение всех надежд на убийство. Но он явно напал на след хорошей идеи, а для кого решилась задача – это был уже другой вопрос. Результатом станет создание личного защитного экрана для Зурдана или кого-то еще – возможно, для самого себя – словом, для того, кому придется им воспользоваться.

Мантелл совсем уединился в своей лаборатории. Майра предупредила, чтобы он не искал с ней встречи, пока все не устроится, и обещание свидания умерило его тоску.

Несколько раз в течение следующей недели они виделись в казино Масок.

Узнавали друг друга по заранее условленному сигналу и проводили несколько часов за столиком. Но эти встречи были короткими и не приносили желаемого удовлетворения.

Встретившись с ней во второй раз, Мантелл спросил напрямую, что их сдерживает. У него было такое чувство, что при малейшем сопротивлении они попрячутся по углам или сдадутся на милость Зурдана. Бен имел сеть осведомителей, разбросанных по всему Стархевену, и чем больше заговорщики медлили с решительными действиями, тем более возрастали шансы Зурдана раскрыть их и покончить разом и с ними, и с заговором.

– Скоро пробьет наш час, Джонни, – сказала она. – Это похоже на шараду или на картину-загадку. Чтобы вся картина встала перед глазами, нужно кусочки мозаики разложить по своим местам.

Мантелл опустился в кресло, нахмурившись:

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. – Но мне не нравятся эти оттяжки.

Я сгораю от нетерпения, а Бен, ведь он переловит всех нас поодиночке.

Майра рассмеялась, и действие маски превратило смех в легкий трепет.

– Ты сгораешь от нетерпения, Джонни? Мы вынашивали наши планы многие годы, а ты на Стархевене без году неделя!

После этого Мантелл перестал задавать ей вопросы и углубился в лабораторные исследования. Он работал с неистовым рвением, энергия, скопившаяся за период семилетнего безделья, нашла брешь и наконец вырвалась наружу.

Мантелл сконструировал громоздкие защитные экраны, которые были слишком массивными даже для слона, и построил их.