|
— Улетучились? Может, да, а может, и нет. — И посмотрел по очереди на каждого, словно давал им последнюю возможность одуматься. — Значит, вот оно что. (Глубокомысленно так, рассудительно.) А как вам понравится такой сценарий? Наша парочка возникает снова, как они это проделывали уже не раз. Где-нибудь на Кубе, в Никарагуа или даже в дружественной нам Панаме. Шлепают миллиарды и миллиарды фальшивых долларов. Или они могут этим заняться в Советском Союзе, в Японии, в Китае, в Корее — одним словом, там, куда мы не можем послать воздушно-десантную дивизию. Технику изготовления купюр они усовершенствуют, так что не отличишь от настоящих, и как пойдут подрывать нашу финансовую систему! Да они за полдня угробят всю американскую экономику, раз и навсегда подорвут веру в нашу „зелень“! Неужто мы допустим такое? Имеем ли мы право рисковать? А как же наша ответственность перед человечеством?» Этой самой ответственностью перед человечеством он их и доконал. Сами знаете, как они любят человечество.
— Как же проявилась их любовь в данном случае? — спросил доктор. — Они решили перенести обсуждение, — зловещим тоном сообщила майор Маккабр. — А президент что? — Доктор Кляйнгельд уже не улыбался. — Как всегда. Колеблется. К автомобилю майора подрулил полицейский на мотоцикле. — Извините, майор, но здесь остановка запрещена. Мисс Маккабр закурила сигарету, звучно откашлялась, послала доктору воздушный поцелуй и медленно отъехала. Кляйнгельд вздохнул, взглянул с улыбкой на Бога-три. — Типичное поведение животного, именуемого человеком. Вечное стремление приблизиться к Богу, хоть бы даже и с помощью ФБР. Бог-три сказанного не понял, но все равно кивнул. |
