|
Если его пять лет не было, а потом вдруг появился, значит, кто-то его потревожил… Ну, может, могилу его раскопали? Или какие-нибудь сектанты здесь живут? Впрочем, откуда тебе знать… Призрак, привидение, врэк, морок — по сути своей посмертный отпечаток ауры человека, сгусток тонкой материи, обладающий зачатками разума. Ты меня слушаешь? Оборотень? Так вот, зачатками разума… призрак помнит некоторые события своей жизни и обречен на их бесконечное переживание…Чаще всего это обстоятельства его смерти… Как, наверно, в случае с вашим чудиком… Призрак не знает, что мертв, и не может уйти, куда положено отправляться умершим… Незавидная судьба… Оборотень, не спи… Слушай, тут ужасно холодно. Я подброшу еще дров? Черт, их совсем мало. Потом нужно будет сходить, набрать хвороста. Есть здесь хворост?
*** Оранжевый запах костра. Серенький привкус пыли и старой паутины по углам. Еж пахнет человеком…. больным человеком и грязным. Огонь трещит поленьями. Из-под заслонки валятся хлопьями тепло и зола. Вдалеке прокричал лось. Очень далеко. Еще день, спать и спать. Еж мешает. Нашла на него страсть поговорить. Люди днем не спят. Рычу на него, но он не обращает внимания — я не злюсь пока по-настоящему и он откуда-то это понимает. Ладно, пусть себе разговаривает, если ему так нужно. Потом замолкает. Спит и во сне дышит так, словно ему снится охота. Мне тоже снится охота. В моем сне хрустит снег, ветер шумит в ушах, в воздухе перемена погоды и близкая оттепель, глупая перепелка тяжело опустилась в снег и склевывает яркую рябину. Ты-то мне и нужна, голубушка… — Оборотень! — вскрикнул хрипло, выдирая из охоты и почти уже ощутимого на зубах вкуса крови, Еж. Вскинулась, от неожиданности зарычала, подскочила к койке. Тот сел, замотал мор… головой. — Приснилось… Извини… Давай дальше разговаривать, что ли… *** — Насчет этого призрака с раскопа. Похож то ли на великомученика, то ли на сбежавшего из плена белогвардейца… У вас тут были массовые расстрелы? Колчак, Деникин — не из вашей оперы? Нет, Деникин на югах, ага? Ты не обращай внимания, я российскую историю не очень, я в Польше доучивался. Там… несколько иные взгляды на Россию. Так что, похоже, тут кого-то расстреливали и в речку скидывали? Тогда ничего удивительного… Разве что — что он один шатается, а не всей компанией… Слушай, холодно здесь… Дрова вроде горят… Почему же так холодно?… Нет тут больше еще каких тряпок? Ох, зараза… Оборотень, ты чего делаешь? Отойди… Куда полезла? А впрочем… Так действительно теплей… Ты права… Тяжелый всхлип старой панцирной койки под тяжестью уже двух тел. Шесть пантеры чем-то напоминает шерсть мягкой игрушки — такая же теплая и уютная. У кошек температура тела выше, чем у людей… Свеча оплыла и погибла, в комнате темно, как в склепе… *** Он теплый. Даже слишком. Вцепился в бока, как утопающий в соломинку, и не отпускает. Мужики в постели часто так себя ведут. Человеческие. Неприятно до ужаса. Когда собираешься спать, нужно чувствовать пространство всей кожей, а этот… Ладно. Всё равно для сна уже слишком поздно. По ощущениям — вечер. Скоро… Еж дернулся во сне, замычал, уткнулся мне в бок носом. Похож на большого детеныша, тянущегося к соску матери за молоком. Снег уже перестал. Снег — плохо. Заметает следы, сбивает запахи, путает и мочит шерсть… Сова ухает. Совсем близко… И уже хочется есть. Вкусно пахнет… Аккуратно, чтобы не мешать человеку спать, вывернулась из его тугого захвата. Попятилась, очень уж он беззащитный. Нельзя во сне быть таким беззащитным. Сейчас мне бы даже на охоту идти было не обязательно. Там свежий снег, вряд ли сегодня охота будет удачной. |
