Утреннее солнышко пригревало, но еще пока не жарило. Приятные мурашки бежали по коленкам и выше каждый раз, когда какой-нибудь глупый малек тыкался в лодыжку. Алина жмурилась на солнце, прислушивалась к высоким пронзительным вскрикам чаек… Рядом сидел человек. Мужчина. Темные грустные глаза, а больше она про него ничего не знала и знать не желала. Только знание как-то приходило само, почти против воли, вместе с чаячьими вскриками. Чайки суетились, белыми кульками валились к поверхности, а поднимались уже с трепещущими серебринками в клювах… Где-то далеко, в другом городе… вот таком большом городе! большом-большом! Таком, что чтобы доехать от дома до папиной работы, нужно сесть сначала на один автобус, потом на другой, а после еще пройти пешком и всё это займет полтора часа… или еще можно на метро… так вот, в городе жил мальчик Славка. Хороший мальчик, ни с кем во дворе не дрался, маму с папой слушался, и в школу ходить любил, и даже уроки делать тоже любил. Увлекался военной техникой и мечтал стать военным инженером, когда вырастет. Сам клеил модели БТР-ов и танков. Еще Славка хотел стать большим и сильным Котом, чтобы быть похожим на папу. Папа — один из лучших Котов клана! Он много раз побеждал в соревнованиях! Вот даже на фотографии, которая с позапрошлогодних игр, папа — большой, черный и очень сильный, на целых пятнадцать сантиметров выше дяди Влада!… Еще Слава был очень способный мальчик — обернулся впервые в полгода, раньше, чем начал ходить и говорить. Недавно вот научился наводить морок… А потом случилась со Славкой беда. Славка заболел…

Глупые рыбешки щекотались, солнце начинало припекать. Чайки летали уже тяжело и сыто, почти совсем не вопили, а только посмеивались изредка. Мужчина, который рядом на мостках и смотреть на которого не хотелось, закурил. Табачный терпкий дым на миг заслонил солнце, а потом осел к воде.

…Славка заболел сильно, и тем заболел, от чего не лечат в обычных больницах, и от чего не поможет ни одна таблетка. Славка очень мучился и начинал подозревать, что военным инженером никогда не станет. И он не понимал, за что ему, хорошему мальчику, такое. И никто не знал, даже мудрый и добрый глава клана Ингмар. И мама не знала. Это очень страшно, когда мама потихоньку плачет в ванной, а потом приходит, а у нее красные глаза, она всё равно улыбается…

… А в другом городе, маленьком и сонном, жила девушка. Обязательно, конечно, хорошая, она тоже, когда была маленькая, любила ходить в школу, и тоже имела мечту. Она хорошо училась, потом поступила в университет. А потом исполнила свою мечту и стала археологом. Она, правда, оборачиваться до последнего времени не умела, зато ловко зарисовывала горизонты и с ходу отличала Зарубинецкую культуру от Верхнеобской. Она много раз бывала на раскопах, знала, каково на вкус раннее осеннее утро, как жужжат шмели над васильковым полем в жаркий полдень, как смола сочится янтарными слезами по стволам сосен, а сами сосны подымаются высоко-высоко и там обнимаются с голубыми небом, как хорошо спать, утащив спальник подальше от лагеря, где-нибудь между хвойных лап и корней, а вечером слушать, как бренчит гитарой "козлетонистый" Серега…

Мостки нагрелись и пахли тиной и смолой. Рыбешки прятались в тень и там сонно колебали хвостиками, как серенькие водоросли.

… Так вот, алинины археологические мечты уже сбылись. Она попробовала и пережила многое, она была счастлива с своем тихом и сонном городке. А Славка так и не станет военным инженером. Он, конечно, не знает, но жить ему осталось, в лучшем случае, до следующего лета. Но чувствует — это неправда, что дети ничего не знают и не видят. Но вот про шмелей над васильковым полем он, кажется, так и не узнает.

И тогда от отчаяния пронзительно заорала чайка и камнем рухнула в воду, обдав Алину брызгами и ознобом с ног до головы.