— Уже, — кивнула баскетболистка. — Сейчас Эрнесто прибежит, будет икру метать и внутренней безопасности жаловаться. Ещё ж второй тип остался — тот, бледный.

— А где они оба сейчас?

— Эрнесто, как в сознание пришёл, коллегу сразу вырубил. — Ответила Ана. — У меня уточнил, что и как здесь. Потом развил бурную деятельность и сейчас будет тут: по факту, нападение на него при исполнении. Видимо, те как какую-то внутреннюю склоку представить хотели — он уже и прокурора вызвал, и в министерство стукнул. По горячей линии.

Сразу после этих слов в коридоре за какие-то секунды материализовалось нездоровое движение.

Одноклассницы посторонились, вжимаясь в стену.

Ещё через минуту-другую из опросной появился озадаченный Рыжий и, близоруко оглядевшись по сторонам, потопал к ним:

— Дамы, у меня нет слов! — его и без того немаленькие глаза сейчас успешно конкурировали с филином.

— Мы в курсе. — Мартинес уверенно взяла его за руку и коснулась лбом виска. — Ты же понимаешь, что сейчас надо болтать поменьше? Хотя полминуты есть.

— Да. Но я слегка в эмоциональном шоке.

— Мы тоже в нём, — серьёзно уронила Эрнандес. — Но мы ситуацию не выбирали — оно само так сложилось. Исторически. Расслабься. Если хошь — я помогу.

— Видимо, у мамы просто выбора другого не было, — тщательно подбирая слова, закусила губу Миру. — О, у меня уведомление от моей мамы. Садимся в твою машину, — она вопросительно посмотрела на Айю, — и едем домой. К вам.

Возле вывернутой с мясом двери зажглась виртуальная лента, запрещающая входить внутрь и отделившая Тику Хамасаки и Дальхис Эскобар от коридора и детей.

— Подтверждаю, — Мартинес развернула виртуальный планшет и задумчиво погрузилась в содержимое. — Так, погодите... Всё, валим отсюда. Машину назначили.

— Вот так просто? — Рыжий, несмотря на кристальную ясность ситуации (для всех остальных, по крайней мере), слегка традиционно притормаживал.

— Ща на ходу объясню. — Айя подхватила его под локоть и, активировав буст на силу, вместе с Эрнандес в четыре руки буквально понесла одноклассника к выходу.

Сопровождающие из эскадрона остались в коридоре и за подростками никуда не пошли.

— Вы как будто без слов общаться можете, — позавидовала синхронности действий латиноамериканок Хамасаки, пристраиваясь в кильватер.

— Родство душ, — бросила через плечо Мартинес. — Рыжий, а что тебя смущает? Ты вначале сформулируй на всякий случай вслух? А потом я тебя спрофилактирую, время и возможность в наличии.

— Ну, на меня с кулаками полез полицейский в опросной, — товарищ резко задумался и принялся аккуратно подбирать слова. — Перед этим у них был какой-то мутный конфликт между коллегами — но тут я не могу оценивать, потому что не понимаю сути происходящего. Происшедшего. Не понял.

— Дальше? — равнодушно предложила Айя.

Отвлекает его внимание на второстепенные вопросы, чтобы не циклился, сообразила Миру. Блин, какие всё-таки мужики предсказуемые! Но почему-то работает.

— Мартинес, а ведь ты гений, — неожиданно для самой себя пробормотала японка под нос.

— А кто ценит? — тут же отреагировала младшая Эскобар, не оборачиваясь и давая понять, что мониторит вокруг абсолютно всё. — Виктор, ты продолжай, продолжай. Я внимательно слежу за ходом твоей мысли.

— В результате нашего конфликта... Нет, не так, — одноклассник покачал головой, словно спорил с самим собой. — Опрос происходил с грубыми нарушениями законодательства — я несколько раз об этом говорил полицейскому Бахебри. Мои законные требования были им неоднократно проигнорированы, но в итоге, к счастью, прибыла моя опекунша и мама моей одноклассницы, с которой я встречаюсь и живу вместе.