Её ладонь тёплая и неожиданно мягкая.

"Спроси её, что она будет делать, если передумает!" — Айя, кажется, не успокоилась.

"В плане?!".

"Она поймёт. Спрашивай!".

Хамасаки незнакомым мне раньше ироничным взглядом сопровождает моё чтение внутреннего интерфейса.

— Мартинес просит у тебя узнать, что будет, если ты передумаешь. Говорит, ты понимаешь, о чём речь.

— Напиши ей, что с моей продолжительностью жизни я не такая дура, чтобы не понимать: ты — моя временная игрушка, — легко отвечает японка, абсолютно не напрягаясь. — Если говорить приземлённо, я не думаю, что ты удержишься, если я начну делать тебе м***т или активно домогаться наедине.

— К-хм.

— Да, — она спокойно хлопает меня по спине. — Это ты в драке можешь сопротивляться, а меня же ты не будешь бить в такой ситуации? Своим кастетом по морде... Дёрну тебя пару раз за х*й в интимной ситуации — не думаю, что ты вот прям принципиально откажешь.

— Она спрашивает, а потом?

— А потом я когда-нибудь с тобой просто наиграюсь. Ты будешь стареть, дряхлеть, а у меня появятся другие интересы. Моложе тебя, выше ростом и сексапильнее. Записал голосом? — она снова ухмыляется.

— Э-э-э, как заметила?

— Отправляй, — фыркает Хамасаки. — А то Мартинес нам обоим головы откусит по сети... Слушай, а ведь я ещё думала с тобой за власть в школе драться, — добавляет она после паузы.

— Впору хохотать дуэтом: школа мне тоже неинтересна.

— Ты не пойдёшь на выборы?! — "сестра" вспыхивает лёгким интересом. — Не хочешь попробовать баллотироваться? А вдруг получилось бы?

— Я не "не собираюсь баллотироваться". Трофимов сказал, не имею права без гражданства идти в местное самоуправление.

— А-а-а, не подумала. Точно.

— Вот поэтому ваши детские игры в песочнице мне тоже неинтересны.

— Что сейчас чувствуешь?

— Неожиданно стало уютно. Солнце, природа, с тобой первый раз за всё время нормально общаемся.

— Сама удивляюсь. Знаешь, не хотела говорить, но есть кое-какие нюансы в семье. — Одноклассница чуть напрягается, будто решаясь. — Пошли после школы пообедаем и поговорим вдвоём?

— Айя, Ана?

— На твоё усмотрение. Но я бы предпочла сперва по-семейному — касается матери и отца. Тебе лично есть повод быть осторожным.

— Почему не сейчас?

— Очень сложная тема. И так чувствую себя предательницей, что расскажу, а сейчас ещё на часы смотреть. Давай после школы?

— Как скажешь. — Какое-то время спокойно сидим молча. — Кто бы мог подумать, что мы с тобой когда-нибудь так будем общаться.

— Я тоже не могла представить такого "родства", пф-ф.

— То есть?

— Мы с тобой по факту как сводные. Я думала, потребуются усилия, и то... — Миру осекается и не договаривает, меняя тему. — Слушай, а какая у тебя сейчас цель или мечта? Ты сказал, школьные игры в песочнице неинтересны? — японка прикладывается к бутылке с водой. — Значит, должно быть что-то ещё. Я должна знать.

— Мне нужен мой первый миллион как можно скорее. Это пока мечта, но к ней есть небольшие цели. Готов рассказать, когда по-семейному будем обедать после занятий. Если тебе и правда интересно.

— Договорились, — Миру начинает подниматься. — Погнали? Ха, кстати, щ-щас столько слухов поднимется!

— Из-за нас?

— Ага. По всей школе. Когда мы вместе опоздаем и потом тоже ходить будем.

— Вчетвером, — напоминаю.

Кажется, Эрнандес и Мартинес она регулярно не учитывает.