Ввиду отсутствия имплантата тот заработал максимум на две трети.

— Ты — маленькая, вздорная девчонка, — парировала Айя. — Неглупая, но порой инфантильная и капризная — во всяком случае, в вопросах своего дочернего места в доме.

— А это к чему?

— Я всего лишь хочу, чтобы ты не давала воли своим психам в адрес Рыжего. Точка. Особенно если у тебя от него тоже ноги раздвигаются и ты реально воспринимаешь его, как мужчину.

— Это не то, что ты подумала! — японка стремительно покраснела, несмотря на концентратор.

— Пошли к школе, а то опоздаем, — вздохнула Айя, подхватывая одноклассницу под руку. — Однажды, когда мои родители только начинали встречаться, отцу приглянулась ещё одна подруга.

Хамасаки, послушно шагая к воротам, покосилась на латиноамериканку, но ничего не сказала.

— У маман были строгие принципы, потому секс — только оральный. Восемнадцать лет — не тот возраст, когда можно обойтись поцелуями в щёку. Батю эта, к-хм, "недосказанность" заё*ывала, потому он, чтоб помягче ‚ начал "добирать" с той девчонкой.

— Та позволяла ему больше твоей матери? — Миру оживилась и пнула камешек носком дорогой туфли.

— Угу. Та уже вовсю трахалась — пардон — а батю все любили, он обаяшка... В общем, шла как-то раз мать к отцу, а его родители ей накануне допуск в дом на биометрию открыли — папа не знал. Открывает маман все двери сама, значит, добирается до нужной комнаты — а там...

— Что? — по японке было видно, что ей действительно интересно.

— А там вот именно это самое, ОНО. Всё в процессе. — Мартинес сделала красноречивый жест руками.

— А дальше?

— А дальше рассказывает сестра отца, одна из: "Иду я из подвала на второй этаж по лестнице. Тут с первого этажа выскакивает Дальхис...".

— Кто это?

— Моя мать. "...и несётся по коридору на выход, разбрасывая всё подряд, что на пути попадётся".

— Пф-ф-ф-ффф.

— ... А следом несётся голый Серхио в одних носках с возбуждённым пенисом и кричит: "Камила, остановись! Это — не то, что ты подумала!"

— Бл*. Ну и история. — азиатка задумчиво скользнула взглядом по пирамидке латиноамериканки. — И ведь не врёшь, и не выдумала.

— Есстессно. Миру, как ты думаешь, зачем я тебе это рассказала?

— Чтоб сделать намёк.

— Точно. Ещё — чтобы ты расслабилась, перестала морщить попу и честно призналась...

— Щ-щас!

— ... сама себе. Мне говорить ничего не надо — у меня уже есть моё мнение.

— Рыжий сейчас в кабинете Свина, — неожиданно выдала Хамасаки.

— Откуда знаешь?!

— Я сама маме написала, что он Лысому глаз выбил, — призналась азиатка.

— Вот сейчас, когда мы с тобой разговаривали?

— Да. У мамы аналог родительского контроля, только шире: Рыжий же не гражданин. Короче, она пишет, что его браслет активен, а сам он у Трофимова.

— Давай подождём его? — приняла быстрое решение Мартинес. — Не пойдём без него в класс? Уж наш рейтинг разок стерпит.

— Давай... Но когда он появится, я с ним сама поговорю, наедине. Без вас.

— Без проблем.

Обе одновременно заметили Эрнандес, ведущую под руку китаянку по малой беговой дорожке школьного стадиона.

Айя присмотрелась чуть тщательнее: судя по лицу лучшей подруги, разговор той с хань складывался не особо легко.

— Хоть бы Али-старший не успел заявиться, пока Ана с Сяовэнь не договорит, — задумчиво заметила латиноамериканка.

— Думаешь, нам любых Али стоит опасаться? — успокоившаяся и как обычно собранная Миру щёлкнула ногтем по своему браслету от HAMASAKI INCORPORATED.