— Так это мы сами? — Хамасаки-старшая лишь слегка повела плечом.

И бровью.

— Да. Считалось, что пожар здесь на время задержит тех, кто под прикрытием заварухи может ломануться в сейф. Чужой выстрел, если что, через моё стекло бы и не прошёл.

— А мебель и аксессуары частично огнеупорные, — понимающе подхватила японка. — Оттого сгорели только деньги.

Латиноамериканка молча кивнула в ответ.

И действительно от огня кроме бумажек пострадали лишь пара накидок да несколько деревяшек по мелочи.

— А я-то думала, — спокойно опустила веки азиатка.

Седьков, внимательно слушавший этот разговор и смотревший то на одну женщину, то на другую, вдруг нехорошо засверкал глазами.

У Айи в преддверии его следующего действия заныли корни волос.

Рыжий набрал побольше воздуха, предварительно выпучил глаза и заржал, как конь после случки.

Эрнандес вздрогнула, повернула к нему голову, мазнула по товарищу взглядом — и тоже засмеялась следом, непринуждённо и искренне. Впрочем, уже по иному поводу.

— А ведь на такое даже сердиться не получится, — замогильным голосом констатировала Мартинес-младшая.

Справедливости ради, ей тоже стало не по ситуации весело — пришлось врубать нейрокоррекцию, чтобы не выходить из образа.

— Мам, а на какую сумму у нас тут… денег прилипло? — Миру не стала присоединяться к общему веселью.

Вместо этого она свела брови вместе и напряглась.

— Семь нолей, — лаконично уронила Тика.

— Десятки миллионов, — зачарованно пробормотал Рыжий, мгновенно переводя математику в слова.

Блин, почему он только с цифрами так быстро думает? Где его реактивность в других мыслительных процессах?

— Фигасе. — Затем впечатлившийся Седьков развернулся к Дальхис. — А это каким-то образом восстанавливается? Ну, по номерам банкнот там? По страховке? Не может же это быть… конец всему? — подбор деликатных формулировок ему явно не давался сходу. — И всё, что нажито непосильным трудом, испарилось?

— Впрочем, ничего нового, — пробормотала Айя себе под нос, не удержавшись и поплотнее прихватывая одноклассника под руку, чтобы нажать пальцами в тот момент, когда кое-кому слишком говорливому будет нужно прикусить язык.

А тормоза собственной деликатности, как обычно, окажутся на профилактике.

— Может, — коротко отрезала мама. — Я не рассчитывала, что банкноты будут физически перемещаться из сейфа по помещению просто ради развлечения.

— Сейф — это вон та комната за бронированными плитами? — непосредственно похлопал глазками Виктор.

Дальхис коротко кивнула.

— Они своим наличием глаз грели, — уголком рта неловко улыбнулась Хамасаки-старшая. — С другой стороны, давай смотреть на вещи позитивно. Все живы — это главное.

— Сейчас будем делать инвентаризацию. Те банкноты, которые ещё подлежат чему-то, разумеется, пустим в оборот, — разразилась инструкциями старшая Эскобар. — Но их здесь меньше половины. Намного меньше, увы.

— А как вы это видите? — с грацией слона в посудной лавке наивно продолжил Виктор. — Так быстро на глаз считаете? Как это возможно? Десятки миллионов же.

Эрнандес захрюкала в кулак. Тика грустно вздохнула и отвернулась в сторону окна.

Миру с интересом посмотрела на "брата", как на некую диковину.

— У меня стоит продвинутый "кассир" — специальное расширение. Жрёт много трафика, но помогает пересчитывать наличные визуально, в том числе — в больших количествах, — безукоризненно спокойно ответила Дальхис.