— Ой. — Он ошарашенно уселся на невысокий табурет и теперь смотрел на неё снизу вверх. — Да. Думал, тебе нужны деньги.

— Дурак! — хлёсткая пощечина с левой руки обожгла ему правую половину лица. — Какая же ты тупая и циничная мразь!

Слёзы на её лице, если верить концентратору, были абсолютно искренними и к нейрокоррекции не имели никакого отношения.

— Ты иногда заставляешь меня сомневаться, что я связалась с мужиком!

Хадзимэ, повинуясь импульсу внизу живота, ухватил подругу за руку, резко рванул к себе и поднялся.

Затем бросил её лицом от себя на стол, разрывая одежду и, хрипло дыша, наваливаясь сверху.

— Стой! Смазку возьми, если туда!.. — сердито проворчала подруга дочери, покладисто расслабляясь именно так, как ему больше всего нравилось.

_______

Там же, через некоторое время.

— … а для чего это всё тебе? — он тяжело дышал и активно двигался уже минуты полторы.

Финал явно находился на расстоянии вытянутой руки.

— Чем дольше ты болтаешь, тем позже финишируешь, — насмешливо ответила она снизу, ритмично вздрагивая. — Кончай, потом поговорим: смазка подсохла, мне скоро будет больно.

Судя по её сменившемуся настроению и тону (поколебавшись, Хадзимэ всё же активировал концентратор обратно — благо, находился у подруги за спиной), происходящее ей искренне нравилось эмоционально, несмотря на неприятные физиологические ощущения.

— Мне очень важно знать твой ответ, — выдал он в четыре присеста, ритмично вдавливания её раз за разом в крышку стола.

— Я тебя люблю. Чёрствого дурака. Соответственно, очень дорожу тем, чтобы тебе было хорошо. Кретин престарелый…

_______

Ещё через некоторое время, там же.

-… зачем?! — Хадзимэ уже почти четверть минуты таращился на голографическое уведомление интерфейса, висевшее перед его носом.

В эту вкладку он не заходил несколько дней, оттого позавчерашние изменения стали новостью только сейчас.

— Чтобы ты больше не оскорблял меня своим кретинизмом. — Подруга весело смотрела на него, болтая голой ногой и сидя на крышке стола.

Только что оказалось, что она уже достаточно давно и абсолютно безвозмездно переписала на него свою долю компании полупроводников собственных родителей.

— Хотела сделать подарок, — беззащитного и открыто призналась Сора. — Думала, тебе это должно быть приятно — ты же любишь все эти увеличения производственного потенциала в одних руках… твоих собственных. Теперь у тебя есть голос и в нашей компании. Не рад?!

Он без слов обнял её и долго нюхал запах волос.

— Кажется, ты снова восстановился, — девичья рука сжала кое-что твёрдое внизу его живота. — Не думала, что больше всего тебя возбуждают деньги, — она сейчас шутила.

А он с удивлением осознал, что она лишь думает, что шутит.

Странно. Надо будет наведаться к собственном психоаналитику. Или он сейчас возбудился естественным путём, не из-за денег?

Аои мягко посмотрела на него и притянула к себе ещё крепче:

— Давай сыграем второй раунд. Не будем тратить твой напрягшийся потенциал, — даже насмешка в её исполнении была не злой, а весёлой. — Ты давно второго раза после первого не делал.

Ему было приятно ощущать крепкие молодые пальцы там, где их помощь сейчас, на удивление, не требовалась.

* * *

— Рыжий, нам надо поговорить.

Разлепив глаза, рядом с большой прямоугольной кроватью обнаруживаю Миру.

На её лице нет ни капли сна, словно она всё это время работала.

— Ты что, не ложилась?

— Нет. Ждала, пока вы успокоитесь, сама в это время обдумывала кое-что.