— Слава помидоркам. Ещё чуть-чуть — и ты станешь гением эмоциональных аспектов межличностных коммуникаций, — с предельно серьёзным видом выдала Миру, отвечая на его порыв и тоже хлопая его пару раз по спине. — Вот можешь же, если хочешь. — Добавила она исключительно из чувства женского противоречия.

Рыжий раскрыл рот, чтобы что-то спросить, но вовремя спохватился.

"Слушай, а это нормально, что у меня и физиологически на тебя совсем не те реакции, которые прилично? Ладно бы, только благодарность 😳. Не понимаю, как самому к этому относиться".

"Ты о кровном родстве и инцесте?", — невозмутимо уточнила она.

В этом месте он покраснел ещё и в реале.

"Да!".

"Ну, росли же порознь. В структурах...", — она назвала часть мозга, — "...ограничительные маркеры не закреплены. Этическая часть сдерживания у тебя чисто технически не работает, только физиологическая. А когда такой большой тестостерон в крови, то и нравственность плюс мозги абсолютно у всех мужиков, без исключения, отключаются вашим стояком. Ну или почти отключаются".

Дальше Хамасаки отправила ему скрининг его собственных гормонов вот прямо сейчас, расцепляясь из объятий, чтобы не нервировать завуча.

Рыжий старательно углубился в данные, похоже, не понимая девяти десятых из них.

Закрытая ею на замок дверь распахнулась, чтобы тут же захлопнуться за пятёркой крепких мужчин.

— Э-э-э...??? — нетрезвый Трофимов на удивление среагировал первым.

Глава 18

— Стоп! Свои! — Рыжий как клещ вцепился в ставшего натуралом завуча, который, не обращая внимания на своё нынешнее увечие, собирался, похоже, начинать воевать с пятёркой эскадрона.

Здесь понятно: он их просто не знал в лицо.

— Сергей Сергеевич, это свои! Охрана и сопровождение, чтобы вас до нас довезти, — добавил Седьков по-русски.

Завуч мгновенно переключил фокус внимания на ученика, словно его имплант был на месте, и успокоился:

— У вас что, есть какой-то план?

— Хотел просить об одолжении. Я так понимаю, вы ближайшие трое суток полностью свободны? Ну, раз вы планировали только на полчаса вперёд во время нашего разговора? — братец явно не страдал ни избытком такта, ни излишней вежливостью.

Занятный, кстати, у них там разговор был. Трофимов видел, что ему в имплант впихнули — и всё равно сидел на попе ровно. Никуда из кабинета не дёргался, нейтрализовать конструкт не пытался; фатализм и только.

Миру предполагала причины и поэтому теперь смотрела на преподавателя совсем другими глазами.

Кстати, если бы он начал шевелиться в направлении своего спасения, мимо компании мамы это бы точно не прошло. Судя по крайне небольшому шоку у последней (после доклада дочери отсюда), Тика Хамасаки со своей стороны тоже что-то знала.

— Если думать быстро, то ты прав, — преподаватель непринуждённо ушёл в себя.

Да как он справляется без коррекции?! Или он и в натуральном виде настолько же непрошибаемый?

— Не сочтите, что это счёт за оказанные услуги. — Виктор выпрямил спину, заискрившись каким-то незнакомым пафосом. — Но я хотел бы попросить вас, раз всё так сложилось, на некоторое время ото всех исчезнуть. В качестве убежища вам предоставят дом Мартинес, мы там все сейчас живём, даже Тика Хамасаки даже временно перенесла офис и оттуда работает.

Миру не сдержалась и фыркнула: интересно, а сама Мартинес в курсе об этом предложении? Впрочем, с одноклассницы станется махнуть рукой и найти ещё какие-нибудь площади навроде персональных апартаментов пострадавшему педагогу.

Кстати, а не ради Рыжего ли Трофимов в это всё влез? Она с подозрением впилась в лицо завуча.

Уж больно брат активно суетится.