— Господа, вы правда считаете меня виноватым?

— Что произошло?

— Посмотрите, сколько мне лет! Это — адрес моей официальной регистрации, — указываю большим пальцем себе за спину. — Эти амбалы во-первых старше, во-вторых принялись ломиться ко мне в дом. Угрожали, выдвигали разные интересные требования. Гляньте на меня и на них: я в своём уме, чтобы первым на них прыгать?! Ну есть же здравый смысл.

— Он у каждого из них под рукой не прогибаясь проскочит, — поддакивает Мартинес. — К тому же, натурал. Натурал-недомерок первый докопался к трём aguila'м? Под своим подъездом? Ну-ну.

Тот мент, что стоит от меня дальше, похоже, принимается исполнять пожелание Эрнандес: то и дело косясь в её декольте, кажется, вызванивает её родителей через концентратор. Губы шевелятся, звука нет.

— Повреждения у троих недетские, — задумчиво говорит первый полицейский, сверяясь с медицинским сканером (эту голограмму я знаю). — Кто ударил первым?

Собираюсь честно признаться, но Мартинес железными клещами хрупких девичьих пальцев сжимает мою кисть (фигасе расширение. Теперь понятно, почему товарищ Рашида через весь газон спиной вперёд летел) и отвечает за меня:

— У сторон нет взаимных претензий! Какая разница, кто первый? Спросите их сами.

Менты слегка озадачиваются и обращаются к владельцам красного автомобиля:

— Это правда? Заявление будете заполнять?

— Нет, — тихо, но твёрдо отвечает тот, который пообщался со шваброй вторым.

Я готов поспорить, они очень красноречиво на меня сейчас смотрят, стараясь без слов донести послание.

Ну-ну. Не с моим зрением так пугать.

Кажется, понимаю. Латиносам катать заяву ментам на убогого натурала без гражданства — западло. Свои не поймут.

Хм, Мартинес удачно сориентировалась. Надо будет потом расспросить.

— Пожалуйста, уберите машину от этого блока, — второй мент обращается к бывшему Аны.

Видимо, при идентификации личности у полиции выскакивает полное досье, в том числе — кто владелец транспорта.

— Минута. Уже уезжаем.

В квартиру возвращаюсь со шваброй в руке и удерживаемый под руки одноклассницами.

* * *

— Мать, ты хотела Рыжего выручить? — оказавшись в квартире, она тут же взяла быка за рога прямо при парне.

Ну а чё, застенчивой никогда не была. А у этих умников всегда мозги отшибает, когда не надо.

— А что было? — Седьков, справедливо довольный собой, пребывал в отличном настроении.

Даже напевал что-то.

— Когда ты пошёл разбираться, она за тобой следом бросилась, помогать. В одних штанах, с голыми сиськами, — моментально сдала подругу Мартинес.

— Спасибо, конечно, — озадачился одноклассник. — Но я вроде и сам справился?

— А она не верила. Мать, вопрос тебе повторяю: ты хотела Рыжего выручить?

Вместо ответа баскетболистка сгребла их двоих, соединяя три лба вместе.

— Ты не против, если мы у тебя поживём, а, Рыжий? — у Айи прямо на ходу родился смешной план. — Заодно расходы на хату распилим. Кстати, много вылезает?

— Для меня — да. Тыща триста в месяц без коммуналки. Для матери тоже изрядно было.

— Пф-ф. Три сотни в неделю. — Это было не совсем красиво, но как ещё ему дать понять, что деньги относительно смешные.

Для них.

— Да я не против! — Рыжий продолжил подвисать и полез тереть ладонью затылок. — Но… а дома у себя что скажете?

— Дурень, — добродушно ответила Айя. — Мы регулярно друг у друга живём. Будут звонить мне — покажу Эрнандес рядом.