Дурачок смешно взмахнул в воздухе руками, потерял равновесие и, будучи сбитым с ног, принялся заваливаться на пол.

Китаец очень коротко ударил кулаком, успевая попасть уже падающему русскому в затылок и ставя точку в такой неоднозначной ситуации.

— Скажешь спасибо, — азиат прикрыл глаза и задержал их в таком положении на секунду, намекая, что видит больше окружающих.

— Без базара, — твёрдо подтвердил Рашид, прикладывая правую ладонь к левой половине груди. — Спасибо. Б*я, он резкий стал! Уф. Так, а теперь же деньги надо с него снять, — лысый задумчиво опустил взгляд себе под ноги.

Становиться на четвереньки либо опускаться на корточки не хотелось — это было очевидно всем.

Рыжий лежал без сознания и было непохоже на то, что очнётся он быстро.

— УПС У МЕНЯ ПРОБЛЕМА, — неожиданно прохрипел здоровяк, хватаясь вначале за горло, а затем за сердце.

Белки его глаз закатились, колени неожиданно подогнулись, причём с разной скоростью: вначале подломилась правая нога, затем — левая.

Рашид, с ускорением закрутившись по спирали, шумно рухнул на пол рядом с убогим и принялся выбивать конвульсивную дробь ногами и руками по очереди.

— Чё это с ним?!

— Эй, что это?

— Народ, надо к врачу!

Несколько человек из ближайшего окружения здоровяка многозначительно переглянулись между собой, но это осталось незамеченным для остальных.

— ВЫЗВАЛА МЕДПУНКТ! НЕСЁМ ТУДА! — Юлия проявила инициативу абсолютно точно, как оказалось через пару минут.

В медсекторе школы дежурный врач мазнул по здоровяку портативным диагностом и, не обращая внимания на гам школьников, стремительно активировал диаграмму вызова полиции.

Затем общими усилиями достаточно нелёгкого Рашида загрузили в капсулу интенсивной терапии, после чего школьников из медпункта решительно изгнали.

Об очкастом дурачке, оставшемся валяться на полу перед кабинетом химии, первое время даже не вспоминали.

Оба класса под дверями медсектора оживлённо обсуждали нетривиальное событие, когда в коридоре появилась полиция.

Быстро опросив свидетелей происшествия (которых хватало с избытком), явно скачав попутно запись со школьного искина, копы многозначительно переглянулись, и, вопреки ожиданиям старшей школы, первым делом отправились не за Рыжим.

А прямо, к доктору. Куда школьников, естественно, второй раз подряд не пустили.

* * *

— Почему он не изолирован? — Трофимов, игнорируя меня, обращается сразу к полицейскому.

Или это кто-то иной? Без очков не вижу ни деталей формы, ни знаков различия. Впрочем, в местных я и не ориентируюсь.

— Так наручников ему более чем достаточно, — мягко улыбается здоровенный негр, служебная принадлежность которого для меня загадка.

В расплывающемся изображении похоже на смесь футуристического доспеха и защитной снаряги из кино там.

Наручников на мне действительно с запасом, не пожалели. На руках — первая пара, хорошо, не в положении «за спиной»; плюс пристёгнут за перемычку второй парой к какой-то трубе (отопление?).

— Под вашу ответственность, — чеканит завуч.

— Не переживайте, всё под контролем. Его имплант неактивен — он же чистый натурал. Сам слепой, как крот — и так по нему видно, плюс данные медкарты. Близорукость минус пять, что ли. Астения, мышечный тонус минус двадцать процентов почти, — отмахивается темнокожий. — Директор, не волнуйтесь! Если нужно будет — я его сам придавлю. Мгновенно. Он весит меньше, чем мои ботинки.

— Он уже удивил нас сегодня, это второй эпизод. По первому просто пытались решить полюбовно. — Трофимову явно приятно обращение «директор».

Настолько, что расцвёл и запах, как майская роза.