Малькольм замечтался. В детстве он специально думал о школе и уроках, чтобы отогнать мысли о развлечениях или праздниках, и только потом погружался в сладостное предвкушение с головой; вот и теперь проблемы Питера уступили место воспоминаниям о Рианнон. Увы, они сохранились в памяти гораздо хуже, чем «Lettres de mon Moulin» или игра южноафриканцев в Глостере, на которую его водил дядя-священник.

— До чего же он бесхарактерный! — заметил Питер, высадив Малькольма у ворот дома. — Хороший парень, согласен, но слабак!

— Это уж точно, — согласился Чарли.

— Бьюсь об заклад, что он указывает месяц и год на корешке каждого чека.

— Ага, и сумму пенсов всегда пишет прописью.

— И отправляет купоны с упаковок, чтобы получить в подарок графин и сэкономить три пятьдесят.

— Нет, думаю, это уже перебор. Но готов поспорить, что он смотрит по телевизору документальные фильмы.

— На валлийском. — Питер говорил с неподдельной злобой.

— Еще я уверен, что при ходьбе он размахивает руками.

— На новом телеканале теперь показывают борьбу на валлийском, слышал? Как ни странно, почти то же самое, что и на английском, только рефери ведет отсчет по-валлийски: ун-дау-три… А потом эти придурки кричат на всех углах, что аудитория валлийских передач значительно выросла. До четырех тысяч двенадцати человек.

— Комментировать тоже должны на валлийском.

— Несомненно. Кстати, тебе не показалось, что у Малькольма когда-то были, скажем так, отношения с Рианнон?

— Похоже на то, — снова согласился Чарли. — Но он особо не распространялся.

— Судя по его словам, она ему нравилась. Вот только интересно, когда это было?

— Прямо перед твоим приходом он выдал восторженную тираду, восхваляя достоинства Рианнон. Впрочем, как я уже сказал, ничего определенного. Подозрительно, да?

— Хм. Неопределенность можно расценивать по-разному. Либо он Рианнон и пальцем не трогал, но хочет, чтобы мы подумали обратное, либо между ними что-то было, но он по какой-то причине это скрывает и ведет себя так, словно ничего не было. Не забывай, он ведь тоже валлиец.

— Господи, Питер, после этого анализа тебя бы уж точно не приняли за валлийца. И вообще я уверен, что Малькольм не из той породы.

— А есть другая порода валлийцев? Вообще-то у меня…

Внезапно Питер замолчал, как будто ничего и не говорил. Он сидел в напряженной позе, сгорбив плечи и вытянув во всю длину руки и ноги, но лишь едва доставал до руля и педалей. Спустя мгновение Питер бросил косой взгляд на Чарли, хотя обычно смотрел в упор; впрочем, возможно, он просто отвлекся, пока тормозил у Солт-Хауса. Заворчав от напряжения, он еще больше подался вперед, прижав свой огромный живот, и включил «дворники» — моросил мелкий дождь.

— Конечно, теперь точно не скажешь, было ли у нее что-нибудь с тем или иным парнем, — задумчиво произнес Чарли. — Пусть даже и с юным Малькольмом. С него станется…

— Видишь ли, Чарли, я сам встречался с Рианнон. Да ты наверняка знаешь.

— Знаю.

— Не удивлюсь, если тебе известно еще кое-что. После той истории я выглядел не в лучшем свете, да и, честно говоря, действительно вел себя не лучшим образом.

Немного помолчав, Чарли заметил:

— Ну, мы все не…

— Может, и не настолько плохо, как вообразили некоторые, но и не слишком хорошо.