Она пнула изо всех сил железный порог и в тот же момент сама удивилась своим действиям:

– Что я творю?! Порчу чужое имущество… С каких это пор?! С ума сошла, честное слово… И вообще, можно подумать, лисы умеют разговаривать… Ха ха! Как бы ни так!

Она открыла ворота, предусмотрительно подоткнутые палочкой, и в растрепанных чувствах ворвалась в дом.

В гостиной ее перехватила подруга.

– Ты где была?! – она навалилась на нее возмущенная, вспотевшая и с подозрительно блестящими глазами.

Марина неожиданно для себя увидела подругу в новом свете: заметила неряшливо застегнутую кофту и помятые шорты, прилипшую травинку в волосах. Кстати, впервые она обратила внимание на то, что коричневые волосы подруги были на два тона темнее ее собственных и отливали серебром. Холодный оттенок. А ведь раньше она думала, что цвет волос у них одинаковый. И еще передняя челюсть выдает чуть вперед, и от тела пахнет горечью и чем то кислым. Облилась чем то? На духи не похоже… Неужели спиртным?!

Марина побледнела. Она не понимала, почему так преобразился внешний вид подруги, и с каких это пор она стала обращать внимание на детали? Неряшливый вид ее раздражал, а дрожащие руки вселяли брезгливость.

Да снимет она уже эту травинку когда нибудь?!..

Алиска не подозревала, какие душевные муки испытывает в этот момент подруга и продолжала ее укорять: в том, что она оставила их наедине с Сашей, бросила всех и ушла неизвестно с кем, а в это время этот долбанутый на всю голову псих…

– Подожди! – Марина тронула подругу за плечо. – Какой псих? Почему долго? Меня где то час не было…

– Да мы тебя весь день искали по всему поселку! В полицию уже хотели звонить, – истерично выкрикнула Алиска и вдруг разрыдалась: – Я иска а ла, а тебя не ет, а он такие вещи говори ит… И мне… Я не хотела, но так получи и лось…

Марина не дослушала подругу и одернула ее прядь. Противная травинка! Нет, ну она тоже не пример чистоплотности и аккуратности, но что можно делать головой, чтобы на ней осталась висеть трава? Кататься по газону? Бр…

Алиска застыла на полуслове и распахнула свои и так округлые глаза. Она была на полголовы ниже Марины и теперь молча смотрела на нее снизу вверх. Она не видела травинки, и жест подруги добил последние шатающиеся бастионы независимости, и они пали. Алиска бросила на ничего не понимающую подругу полный ненависти взгляд и унеслась наверх. Ее босые пятки сверкали белой кожей, и Марина впервые осознала, почему люди так говорят о ногах: сверкают…

– Поговорили? – раздался сзади равнодушный бас, и девушка вздрогнула.

Ее одногруппник Кирилл, всегда меланхоличный и ко всему индифферентный, обошел девушку по дуге и присел на диванчик.

– Извелась вся, – кивнул он на лестницу, демонстрируя, что как бы все слышал.

– Прости.

– Не у меня надо прощения просить, – философски заметил он.

Марина устало плюхнулась в бежевое обитое тканью кресло и с нездоровым интересом уставилась на парня. Как то раньше она не обращала на него внимания и даже не разговаривала. А тут он выдает такие странные вещи…

Несмотря на теплую погоду, он был во всем черном, и сейчас она вдруг подумала, что он не из за бедности одевается в такую скучную цветовую гамму, а это у него такой стиль. Бывает же. У готов, рокеров, программистов и просто… любителей черного. Потом ее взгляд перенесся на детальное разглядывание.

– Надо же! А я и не замечала, какие у Кира крепкие руки, – подумала она.

А еще парень был недурен собой, вот только имел дурацкую привычку горбиться. Наверное, поэтому его и не считают в универе за красавца. И неприветливость тоже не красит.