Ее одногруппник Кирилл, всегда меланхоличный и ко всему индифферентный, обошел девушку по дуге и присел на диванчик.

– Извелась вся, – кивнул он на лестницу, демонстрируя, что как бы все слышал.

– Прости.

– Не у меня надо прощения просить, – философски заметил он.

Марина устало плюхнулась в бежевое обитое тканью кресло и с нездоровым интересом уставилась на парня. Как то раньше она не обращала на него внимания и даже не разговаривала. А тут он выдает такие странные вещи…

Несмотря на теплую погоду, он был во всем черном, и сейчас она вдруг подумала, что он не из за бедности одевается в такую скучную цветовую гамму, а это у него такой стиль. Бывает же. У готов, рокеров, программистов и просто… любителей черного. Потом ее взгляд перенесся на детальное разглядывание.

– Надо же! А я и не замечала, какие у Кира крепкие руки, – подумала она.

А еще парень был недурен собой, вот только имел дурацкую привычку горбиться. Наверное, поэтому его и не считают в универе за красавца. И неприветливость тоже не красит. Парень то молчит, игнорируя твое присутствие, то выдает странные вещи. А на лицо симпатичный: прямой нос, красиво очерченные губы, ямочки на щеках – если улыбается… А еще разрез глаз… Наверное, его мама имела азиатские корни, потому что такие миндалевидные глаза не каждый день встречаются у парней. Марина сама удивилась, почему это в их группе самым популярным парнем считается Сергей, если у того же Кирилла черты лица приятнее. Видимо, в любой популярности есть субъективный момент.

От Кирилла не укрылся ее изучающий взгляд, и он насмешливо оскалился:

– Соскучилась, что ли? Куда ходила хоть? Алька всех соседей опросила, тебя никто не видел. Мистика…

Марина покраснела. Внезапно она почувствовала, что ее пытаются контролировать, держать в рамках, подчинять себе. Это было невыносимо. Она неожиданно разозлилась на парня. Сам из себя ничего не представляет – пустышка же! а смеет спрашивать таким тоном.

– Столько внимания! Ушла ненадолго, а вы – сразу на поиски…

– Ну ты даешь! – искренне восхитился парень и даже наклонился вперед: – Сутки не было, а все дурочку из себя строишь. С кем гуляла?

– Что? Какие сутки?..

Кирилл хотел сказать что то еще, прикольное, смешное, и, судя по блеску в глазах, обидное, но в гостиную влетел запыхавшийся Саша.

– Он конкретно толстый! – решил внутренний голос Марины и брезгливо сморщил носик: он светловолосого парня неприятно пахло потом, грязью и спиртным.

Напились они без нее, что ли? Вот и придумалось, что не было ее сутки. Но ведь она реально час гуляла, разве можно упиться за шестьдесят минут до такого состояния?

– Алиску видели? – парень тяжело дышал, и в былые времена Марине стало бы его жалко.

Но сейчас она видела совсем другое: красную кожу и толстую шею. Грязный, засаленный воротник ношеной неделю рубашки поло. Расширившиеся зрачки и полный кривых зубов рот.

Непроизвольно Марина провела язычком по своим зубам. Остренькие, маленькие. Она всегда могла гордиться своими зубками, хоть и не делала этого. Но могла бы.

– Куда она пошла, а? – парень размера икс икс икс схватился за бок и облокотился на спинку кресла.

Девушке стало очень неприятно находиться рядом, и она указала на лестницу:

– Не знаю, зачем ты ей, но она – там.

И прежде, чем обрадованный парень помчался к лестнице, перехватила его за руку. Зрачки Саши еще больше расширились, он ойкнул. Марина крепче сжала запястье и угрожающе сказала:

– И учти: обидишь ее – убью!

Светловолосый перепугался так, что сразу залепетал слова извинения. Он не чувствовал своей вины, зато прекрасно видел жесткий, бескомпромиссный взгляд.