Наконец, она встала, тряхнула головой, словно возвращаясь из мира призраков в мир людей, и кивнула сестре:

— Пойдем?

Вера взяла ее под руку, и сестры направились к выходу.

В маленьком автобусике, везшем их с кладбища, девушки были одни.

— Кать, у мамы двенадцатого день рождения. Приходи! Знаешь, как она обрадуется!

Катя буркнула что-то невразумительное, притворившись, что увлечена рассматриванием пейзажа за окном. Ей сейчас ужасно не хотелось говорить о маме.

— Подарок вместе купим! — не отступала Вера. — Знаешь, я вот что подумала: а давай ты пригласишь Олега…

— Как ты себе это представляешь?! — взорвалась Катя.

— Я думала, ты меня не слышишь, — нарочито радостным тоном сказала Вера.

— Во-первых, он не пойдет, я даже пытаться не буду, а во-вторых, представляю, что она ему обо мне расскажет…

— Да ничего не расскажет, она же любит тебя, Катька!

— Нет, даже не проси. Тем более что он двенадцатого как раз приезжает. Нам слишком о многом надо поговорить.

* * *

— Катюш, привет, я тут немножко задержался, так что извини, сегодня прийти не смогу. Не сердись, Дуся.

По этой Дусе Катя поняла, что Олег немного навеселе и не хочет садиться за руль. И вообще ничего не хочет.

— Но так же нечестно, я так ждала тебя! — возмутилась она, чувствуя, как слезы обиды приготовились хлынуть из глаз.

— Давай не будем ссориться, я привез тебе такой подарок, что ты сразу меня простишь. О таком мечтает каждая девушка.

Катя молчала.

— Ладно, целую тебя, я еще позвоню, — он положил трубку.

Катя сидела и слушала короткие гудки. В груди все кипело от ярости, хотелось бросить телефон об пол, что-нибудь разбить, расшвырять, но она продолжала тупо сидеть, бессильно опустив руки. Она ожидала всего чего угодно, только не этого. А что если?.. Отдернув занавеску, Катя вышла на балкон, перевесилась через перила. Представила свое тело, лежащее на земле. Кровь, смешавшуюся с землей, грязные волосы. Нет. Ее передернуло от отвращения. Пошатываясь, она побрела в ванну и стала остервенело смывать вечерний макияж. Холодная вода немного усмирила бушевавшую в душе злость.

«Ничего, — успокаивала себя девушка, — ждала три недели, подожду еще один день. Подумаешь — всего один день, двадцать четыре часа…» Она хотела сосчитать, сколько это будет минут, но подсчеты прервал телефонный звонок. Катя бросилась к телефону.

— Олег!

— Кать, это я.

— Верочка! Как хорошо, что ты позвонила!

— Я подумала, может, ты все-таки передумаешь насчет маминого дня рождения?

Катя почувствовала, что сейчас опять заплачет.

— Ну чего ты молчишь? Ты что, ревешь?

— Нет, только собираюсь, — Катя вдруг почувствовала, что ей очень хочется увидеть Веру. И пусть ради этого надо идти к матери, выслушивать ее замечания. Главное — рядом будет сестра, молчаливая, спокойная.

— Вера, Верочка, я приду! Ты где сейчас?

— Я еще в больнице, но уже выезжаю.

— Хорошо, я буду ждать тебя.

— Договорились.

— Я люблю тебя, Верочка, — Катя положила трубку и побежала переодеваться.

Придирчиво осмотрев себя в зеркале, она решила пойти такой как есть, без макияжа — незачем лишний раз дразнить мать.

На остановке Катя купила букет мелких ароматных гвоздик.