Я инженер по образованию. Я смотрю в первую очередь на суть происходящих явлений. Пусть сейчас, кажется, что для того, чтобы что-то лучше продавалось, необходимо просто менять упаковку или делать скидки: «Не два литра наших тренингов, а два с половиной по той же цене!» или еще какую-нибудь херню замутить. Ребята, это херня собачья! Я не хочу изменять себе, потому что я знаю, что людям требуются новые концепции. Я не смотрю на остальных маркетологов. Та новизна, которую даю я, зацепит людей. Если я буду смотреть на то, как продавалось пять лет назад, то нихера это не будет работать! Вот поэтому я и говорю, что нахер все эти маркетинговые ходы и исследования: обложки и названия.

Не работают маркетинговые ходы. Инженерные ходы должны быть. Людям нужна новая концепция. Результат нужно давать суть, новую парадигму, новую концепцию. А под каким она соусом, и под какой обложкой – это уже не важно. Главное – концепция. Чем собственно я и занимаюсь – даю новую концепцию. Принципиально новый подход.

Говноэкономика общества потребления

Когда становишься бизнесменом, то сразу берешь на себя обязательства. Если ты хочешь быть конкурентоспособным бизнесменом, если ты хочешь зарабатывать лавандос, а не заниматься бизнесом ради геморроя, то ты должен получать либо большие прибыли, либо сверхприбыль. А для того чтобы возникала сверхприбыль необходимо либо делать чудовищной добавленную стоимость, либо производить продукт в еще большем количестве и еще лучшего качества и постоянно расширять рынок. Необходимо, к примеру, иметь много моделей одного товара: класс A,B,C, D, E, F, кроссовер, джип, трехдверный джип, четырехместный, пятиместный, семиместный, движки от двухлитрового до шестилитрового, обратный ванкель, прямой ванкель и т.д. Но это всего лишь машина – это тарантас. Как была машиной, так и осталась. А отличается новая модель лишь тем, что на секунду быстрее разгоняется до 100 км/ч.

Это порочная экономика. Именно про это спорили Роза Люксенбург и Владимир Ильич Ленин. Ильич говорил: «Ваш капитализм – херня! Он должен накрыться через одно-два десятилетие». А Люксенбург ему отвечала: «Херня – ваш коммунизм. Не накроется капитализм, потому что есть страны третьего мира: Китай, Индия, Пакистан, Бразилия. Когда мы насытим шестилитровыми пылесосами с двигателем V-12 Штаты, Канаду, Францию, Германию и Россию и появятся дизельные пылесосы, мы пойдем продавать их в Китай. А когда люди пресытятся всем этим говном и захотят чего-то нового, то мы создадим новый виток пиара, новые пылесосы».

Капитализм – это игра на низменных инстинктах быдла: сначала мы должны создать потребителя еще более жадного, еще более сосущего, еще более алчного, а потом его насытить. А без этих двух инструментов мы не сможем получать сверхприбыль. Мы вообще не сможем её получать. Потому что та кампания, которая в условиях капиталистического бизнеса не развивается экспансивно – протухает с гарантией. Потому что потребитель избалован. Он хочет не просто чего-то. Он хочет, чтобы это «что-то» было с рюшечками, он придирается ко всему, он находит малейшие косяки. Хотя на самом деле косяки смотрятся не в сути, т.