Осторожность и порядок.

Да чего уж там – и сам фон Лофен без них едва ли смог бы занять к неполным шестидесяти пяти годам почетное и весьма денежное место штатгальтера – наместника Эльзаса и Лотарингии. Они всякий раз оказывались изрядным подспорьем в любых вопросах и делах. Даже в военных – хоть чиновнику такого ранга и не подобало заниматься ими лично.

Офицеры рвались в бой, желая поскорее раздавить взбунтовавшихся эльзасцев. Искренне верили, что местные болваны разбегутся от одного пушечного залпа – и фон Лофену стоило немалых трудов убедить вояк не спешить. Проявить…

Да, осторожность – конечно же. Отступить с земель, которым в любом случае ничего не угрожало, чтобы укрепить Страсбург. Не только формальную столицу Лотарингии и Эльзаса, но и важнейший для канцлера и всего Рейха город по эту сторону Рейна. Ключ и замок на двери, ведущей в исконные владения короны Священной Римской Империи германской нации.

И пусть бешеные эльзасцы подошли к Страсбургу чуть ли не вплотную. Пусть солдаты в караулах уже чуть ли не целый месяц болтали, что врагов ведет сам Дьявол в человеческом обличии – фон Лофен прекрасно знал, что в сам город этот сброд не сунется. Не хватит ни людей, ни оружия, ни даже колдовской мощи, способной расплавить броню панцера и обратить в пепел крепкие камни. Окраины укрепляли долго – и так, чтобы держать осаду хоть целый год, если потребуется.

Впрочем, фон Лофен изрядно сомневался, что наспех собранная освободительная армия мятежной герцогини де Водемон просуществует так долго. До дождей оставалось меньше месяца, и если местные солдаты встретят их в тепле, то эльзасцам предстояло наступать по размытым дорогам и ночевать чуть ли не поле. Холод, болезни и бесплодные попытки штурма выкосят их ряды не хуже пуль – поэтому фон Лофен рассчитывал на осенние холода даже больше, чем на подкрепление из Штутгарта.

Страсбург был и оставался в надежных руках. Оружия, провианта и патронов хватало еще надолго. Солдаты не нуждались ни в чем, местная полиция исправно несла службу и даже ополченцы понемногу превращались в самое настоящее войско – особенно когда им удвоили жалование. Поэтому фон Лофен – как и всегда – отходил ко сну с чувством выполненного долга.

И был немало удивлен, когда его разбудил дикий грохот и вцепившиеся в плечо липкие холодные пальцы.

– Поднимайтесь! – Над фон Лофеном нависла плечистая фигура полковника Локампа – командира местного гарнизона. – Слышите, герр штатгальтер?.. Поднимайтесь сейчас же!

Знакомое широкое лицо было перепачкано кровью, а форма выглядела так, будто герр полковник только что чудом вырвался из лап медведя. Но куда страшнее оказался взгляд, в котором вместо привычного ледяного истинно-германского спокойствия теперь плескался ужас.

– Что случилось? – Фон Лофен кое-как приподнялся на локтях и нашарил очки на тумбочке у кровати. – Полковник, я не…

– На нас напали! – Локамп развернулся и указал на окно. – Слышите? Русские прорвались в город – и они уже здесь, на острове!

На мгновение фон Лофен подумал, что герр полковник сошел с ума и бредит – но снаружи действительно гремели выстрелы. И не где-то далеко в городе, а явно совсем рядом, на площади перед собором.

Может быть, даже у самых стен дворца.

– Русские?.. – Фон Лофен дрожащими руками напялил очки на нос. – Но откуда?.. Как это вообще возможно?!

– Русские, эльзасцы, французы – черт знает кто! – Локамп снова подскочил и навис над кроватью. – Нет времени на разговоры, герр штатгальтер – нужно бежать, немедленно! Машина уже во дворе.

– Да… Конечно же, конечно. – Фон Лофен откинул одеяло и сбросил на пол босые ноги.