– Ага, – кивнул Лоссберг. – Ясно…

    Однако изменять курс он и не подумал. Катер продолжал скользить по дуге, обходя огромную северную бухту с запада.

    – Без четверти, – сообщил Этерлен, сверившись со своим хронометром.

    – Да, – ответил Лоссберг. – Давай-ка поглядим…

    Он снял правую руку со штурвала и переключил сканер на свой экран. Прямоугольник в левом секторе вырос, заняв собой почти всю его площадь. Теперь все хорошо видели ровные ряды облезлых куполов, покрытую ржавчиной башню центрального накопителя и внутренние дворы, заваленные гнилыми металлоконструкциями. На площадке перед рудообогатителем, выложенной шестигранными бетонными плитами, стоял темно-синий стретч-лимузин “Лэнгли”, а рядом с ним примостился вездеход охраны.

    – Кажется, они не любят опаздывать, – заметил Лоссберг. – Хик, что скажешь?

    – Это машина Виктора Шанцева, – усмехнулся Хикки. – Вот уж не думал…

    – Какого Шанцева? – машинально переспросил Этерлен.

    – Того самого, – ответил Хикки. – Точнее, из “тех самых”.

    Этерлен уважительно приподнял бровь. Семья Шанцевых, весьма влиятельная во многих имперских мирах, была знаменита легендарным дедом Виктора. В минувшую более столетия назад войну он стал одним из самых известных имперских асов: начав сражаться юным лейтенантом, Игорь Шанцев встретил победу самым молодым в Империи генералом, командиром отдельного легиона линкоров-истребителей “Риттер” и первым в человеческой истории пилотом, сумевшим “убрать” из космоса более пятисот кораблей противника. Шанцева называли “Летающей бритвой”, его мастерство управления неповоротливым, зато отлично вооруженным линкором типа “Ролан Гарро” [ 4 ] казалось удивительным, сродни искусству факира.

    – Это очень серьезный человек, – добавил Хикки. – Уж если он сам решил просить нас о встрече, значит, дела плохи.

    – Если там и есть кто-то еще, я их все равно не вижу, – заключил через пару минут Лоссберг. – Ну что, будем садиться? Невежливо заставлять людей ждать.

    – Сядь перед воротами, – распорядился Этерлен. – Так, чтобы тебя не было видно.

    – Нет, – помотал головой Лоссберг. – Я заползу во внутренний двор, так будет лучше. Не переживай, они ничего не заметят.

    Катер без всякого крена провалился вниз: так, будто из-под него выдернули подпорки. На всякой другой машине, кроме разве что роскошного “ТР-300”, оснащенного совершенными системами безопасности, экипажу пришлось бы вспомнить о завтраке. Здесь же ничего подобного не произошло, и Хикки вновь восхитился безукоризненной работой гравикомпенсаторов. Как он догадывался, их мощь требовалась в основном не пилотам, а сложной аппаратуре наблюдения, очень чувствительной к любым силовым возмущениям.

    Лоссберг остановил падение катера над холмами с виноградниками. Машина на секунду замерла в воздухе, потом мягко опустилась до высоты в несколько метров и скользнула вперед. Промчавшись над шоссе, Лоссберг сбросил скорость. Двигаясь над самой поверхностью, катер бесшумно вплыл в ворота завода и свернул налево, чтобы спрятаться под гнилым навесом какого-то цеха. Над головой Хикки потолок ушел в сторону, и он увидел небо – Лоссберг открыл для него отдельный боевой люк наблюдателя.

    “Хорошо, что он не выстрелил в меня катапультой, – подумал Хикки, несколько очумевший от неожиданности.