Книги Триллеры Джек Кетчам Стая страница 81

Изменить размер шрифта - +

Ей почему-то не захотелось всматриваться в них и она отвела взгляд.

Следовало признать, что в пещере все же существовало некое подобие порядка. Помимо одежды и наваленных отдельной горкой инструментов и оружия, имущество ее обитателей располагалось изолированными кучами, сложенными, правда, не столько по признаку функционального назначения предметов, сколько по их размеру.

Маленькие кастрюли, пустые и целые консервные банки, небольшая дырявая плетеная корзинка, покрывшиеся темным налетом бронзовые подсвечники, грязный плюшевый медвежонок – все это лежало в одной куче. Более мелкие предметы – ложки, вилки, мотки ниток, ключи, цепочки для ключей, части сломанных очков, бумажники, монеты, штопор и даже плетеный стул из кукольного домика – образовывали еще одну приличную кучу, лежавшую у самых ее ног.

Очередная груда хлама располагалась у самой стены и своими размерами значительно превосходила остальные. Здесь лежали уже более крупные предметы: пара помятых кастрюль для варки омаров соседствовала со старинным сосновым табуретом для дойки коров, ножки которого давно подгнили и покрылись засохшей грязью и налетом морской соли. Неподалеку валялись потускневшая шахматная доска, пластмассовая пятигаллонная канистра из-под отбеливателя и пустая проволочная корзинка для переноски кошек. Вконец разбитый радиоприемник придавливали к земле небольшой плоский чемодан и побитое металлическое корыто.

А вдоль всех стен валялись побелевшие от времени кости.

Челюсти. Черепа.

Животных и... другие.

Эми увидела, как мальчик-с – бельмом на глазу и девочка, облаченная в кожу с грудями, нанизывают запястья рук и лодыжки ног на поржавевшие крючья, свисавшие на веревках с потолка пещеры. Подвешенные на них и слегка покачивающиеся руки и ноги истекали тягучими, вязкими каплями крови.

Дэвиду они уже больше не принадлежали.

Подумать о них как о частях еготела означало бы распахнуть настежь дверь, которая должна была оставаться плотно закрытой; ту самую дверь, которая находилась внутри и одновременно за пределами этой пещеры и которая открывалась навстречу чистому и прозрачному свету – и пустоте.

Снова заплакал младенец.

Наконец Эми разглядела и его, лежащего на ворохе сосновых иголок и лапника, поверх которых было расстелено тонкое, измазанное непонятными пятнами одеяло с опаленными краями. По возрасту он был не старше Мелиссы.

Голенький. Девочка.

Она поняла это и по запаху – между раздвинутыми ножками ребенка поблескивала тоненькая полоска влаги.

Присутствующие не обращали на младенца ни малейшего внимания.

Между тем ребенок явно хотел есть, и когда эта мысль дошла до сознания Эми, она почувствовала, как в инстинктивном позыве заныла ее грудь.

А ведь она только на этой неделе стала постепенно приучать Мелиссу к более твердой пище, начав с крохотных порций ароматизированного риса, замешанного на сухом молоке.

Впрочем, у Эми до сих пор хватало и собственного молока.

Скоро оно начнет сочиться из грудей – это также происходило чисто автоматически. Женщина почувствовала приступ внезапно вспыхнувшей ярости: поступить так с ее телом, да еще в такой момент, было самым настоящим предательством – и самого этого тела, и всего ее женского естества.

Во всяком случае, той его части, которая не являлась непосредственно телом. Она просто кипела от негодования.

Ну уж этого она никогда не допустит. Эми отвернулась.

А ведь сейчас на ее месте должна была находиться Мелисса, ее собственное дитя, лежащее в ее собственном доме, в материнской спальне, прильнув губами к ее груди. Но никак не это... существо... которое в свои три месяца было таким же грязным и мерзким, как и все остальные обитатели пещеры, и в данный момент исторгало из себя тонкую струйку медленно стекавшей между ног вонючей жидкости.

О чужом младенце ей думать не хотелось, поскольку это превращалось для нее в очередную пытку, от которой на глазах выступали слезы, а саму ее охватывала предательская слабость.

Быстрый переход