При виде меня невестка сделала попытку захлопнуть дверь у меня перед носом, и только тогда я вспомнила, как выгляжу. Пришлось поспешно заговорить, а войдя в прихожую, я еще раз с удовольствием осмотрела себя в зеркале: пугало неопределенного пола и возраста в сваливающихся огромных поношенных брюках и вязаной шапочке типа «чулок» на голове.

— Ну уж если ты вблизи не узнала меня, издали меня никто не узнает, — с удовольствием сказала я невестке. — Надеюсь, ты не в претензии? Мне ведь надо было обмануть тех, кто, возможно, следит за мной.

— И обманула?

— Не знаю, надеюсь. Переодевалась я в подъезде того дома на Партизанской, где два выхода. Разреши, я сниму эти брюки, уж очень в них неудобно.

Сняв брюки сына и чулок с головы, я сменила и обувь на ее тапки, удобно расположилась в кресле и внимательно оглядела невестку.

Выглядела она, в общем, нормально, не походила на убийцу и вообще на преступницу, хотя была явно взвинчена и в самом препаршивом настроении. Позабыв правила хорошего тона, она первой обратилась к гостье, к тому же почтенной даме:

— Скажи мне, кто, черт бы его побрал, пристукнул Миколая?

— А что, разве не ты? — в свою очередь поинтересовалась я.

— Ты спятила? С чего вдруг я? Он мне нужен был живой! Я до сих пор не могу поверить в его смерть, надеюсь, может, какая ошибка... Ты уверена, что его нет в живых?

Мне вспомнилось искреннее отчаяние подпоручика Яжембского по этому же поводу, ведь он и в Данию потащился только потому, что не осталось надежды пообщаться с Миколаем. Я ответила осторожно:

— Трупа я не видела, но все говорит о том, что его действительно убили. Его сумка до сих пор находится под сиденьем твоей машины. Полиция заловила меня как раз в твоей машине, думая, что это ты, торбы же не обнаружили. Во всяком случае, надеюсь на это.

Иоанна мрачно поправила меня:

— Это вовсе не его сумка. Давай-ка я тебе все-таки расскажу, как оно все присходило, ты же ничего не знаешь. Такое идиотское стечение обстоятельств, спятить можно!

С ужасом и восторгом слушала я Иоанну. Нет, не случайно эта девушка понравилась мне с первого взгляда! Можно сказать, побила все мои рекорды...

— Зачем же ты отняла у бандитов их сумку на вокзале? — не поняла я.

— Теперь вон как все из-за этой глупости осложнилось. Придет же такое в голову!

— Да все из-за брезента! — оправдывалась Иоанна. — Увидела — брезент Миколая, какие-то мазурики хотят похитить торбу Миколая, вот у меня как-то и ассоциировалось... Некогда мне было разбираться в ассоциациях, надо было спасать сумку. Не могли же они случайно оказаться там с брезентом Миколая, ну я и решила, что нацелились на его сумку.

— Как-то странно получается, вроде специально брезент тебе на обозрение выставили.

— Наверняка им и в голову не приходило, что я могу узнать брезент. А ведь только благодаря ему у меня и зародились подозрения. «Зародились», какое слово неподходящее! Подозрения во мне словно взорвались!

Поставив себя на ее место, я подумала, что у меня бы тоже не было времени осмысливать свои ассоциации и я бы тоже действовала импульсивно, не рассуждая. Помолчав, я сказала:

— Так, а теперь ответь мне на несколько вопросов. Я понимаю, свою сумку ты оставила у Миколая, так как с тебя было довольно тяжести, не хотелось по лестнице лишнюю таскать. Но зачем ты носила в своей сумке камни?

— Камни? — удивилась Иоанна. — Ах, правильно, это еще из Канады привезла, да все забывала выложить. А что там было еще?

— Из нетипичных для дамской сумки предметов две банки пива и ручной фонарик. Да, еще мешочек с галькой.

— Гальку я специально собирала для кактусов. Пиво купила по дороге, а к фонарику надо было подобрать батарейки. Теперь понимаю, почему она была такая тяжелая.