Мне стало плохо при мысли, что придется гоняться за Янушем по всей стране, неизвестно, куда он после Вроцлава отправится, а он ведь не знает, что мне нужен. Уверен, я в Дании, на его звонок нечего рассчитывать. Я вежливо прервала бесконечное повествование старушки и, переключив ее внимание на китайский ресторанчик, попросила ее дать мне адрес. Адреса тетя не знала, где-то в самом центре, да мне там всякий покажет.

Ресторанчик я нашла скорее, чем ожидала. Он оказался премиленький и такой же показалась мне его владелица, очень симпатичная молодая женщина. А может, она показалась мне такой потому, что, узнав кого я разыскиваю, с таким восторгом отозвалась о Януше, о его благородном сердце и желании всегда прийти на помощь невинно пострадавшим. Вот, оказывается, и этой женщине помог в трудную минуту, и теперь она всех его друзей принимает как дорогих гостей. Сейчас она меня проведет в зал, где происходит пирушка, только предупреждает, что это скорее поминки, чтобы я соответственно настроилась. И хозяйка китайского ресторанчика так незаметно и тактично провела меня в угол зала, где за столом собрались дядюшкины наследники, что из них меня никто не заметил.

— С нами крестная сила, — только и сказал при виде меня мой старый поклонник.

У меня же при одном взгляде на него отлегло от сердца, легче стало дышать. Как хорошо, когда есть кому свалить на голову придавившую сердце тяжесть и все эти идиотские стечения обстоятельств! Спохватившись, я подумала, что это не слишком-то благородно с моей стороны, особенно теперь, когда он занят хлопотами с фамильным наследством, а я немного знала, чем оборачиваются в нашей милой стране такие хлопоты. А тут я собираюсь нагрузить его дополнительными и очень опасными. Выдержит ли? Впрочем, выбора у меня не было, второго такого под рукой нет.

Увлеченные оживленным разговором наследники автоматически потеснились, я заняла место за столом рядом с Янушем и вкратце изложила ему суть проблемы. Его реакция была однозначной.

— Ты совершенно прав, — согласилась я, — полнейший кошмар, вот почему ты обязан немедленно подключиться.

— Да как же я могу... Тут все от меня зависит, я ведь душеприказчик... И билет во Вроцлав уже куплен...

Я перебила:

— Знаю, тетя меня информировала. Ты не понял, о чем я тебе только что рассказала?

— Ты рассказывала немного сумбурно. И несмотря ни на что, я счастлив, что вижу тебя...

— Об этом потом. Сейчас я тебе по кусочку еще раз все повторю, немного подробнее, а их ты не слушай. Улыбайся, делай вид, что слушаешь, а сам слушай меня.

— Понял, начни с начала.

Я начала, и мой рассказ затянулся, потому что нас то и дело прерывали наследники. Один перерыв затянулся, и я воспользовалась им в личных целях. Дело в том, что у меня с годами, по мере накопления заграничных впечатлений, развилась мания, или, скажем так, хобби. Путем наблюдений и умозаключений я пришла в выводу, что государственный строй непонятным, но решительным образом сказывается на состоянии санитарных заведений страны. Если мне завязать глаза, завести в любой конец земного шара, поставить в дамском туалете и развязать, я безошибочно определю государственный строй данной страны, капиталистический ли он или наоборот.

Пока что мне не удалось подвести фундаментальную научную базу под это наблюдение.