Изменить размер шрифта - +
Я никак не могла отрешиться от мысли, что, несмотря на все его горе, страховка будет для него даром Божьим. Пришли практически все жители острова, и могилу буквально засыпали цветами. С того места во дворе церкви, где я стояла, мне были видны две другие могилы и свежие белые хризантемы на Джульеттиной— чья-то таинственная еженедельная дань памяти, продолжавшаяся по-прежнему. Затем все было кончено, толпа разошлась, оставив наконец-то доктора упокоиться вечным сном.

Точно так же, как я не могу писать о похоронах доктора, не могу я облечь здесь в слова и свое собственное душевное состояние в то время. И вдобавок ко всему, словно затем, чтобы усугубить всеобщее смятение и страх, звонки в Сансет-Хаусе вновь принялись трезвонить. Тот, что был проведен из моей комнаты в комнату Мэгги, зазвонил ночью. Я не прикасалась к нему, и первое, что я услышала проснувшись, — это донесшийся из ее комнаты стук падающего тела. Она напрочь забыла, что ее нога привязана к кровати!

В заливе в те дни все было тихо и спокойно — близился конец сезона. Майк теперь приносил из сада ранние георгины вместо роз. Ночи стали холодными, даже с намеком на заморозки. Трава, такая ярко-зеленая весной, теперь стала бурой, и даже некоторые деревья оказались тронутыми осенней палитрой. Греясь в лучах нежаркого солнца, я лежала, с печалью и с тоской на сердце, и наблюдала за играющими вдали дельфинами.

Я старалась тогда ни о чем не думать. Просто не отваживалась думать. Я уже знала насчет того совещания, проведенного в кабинете у доктора после его гибели, и о заявлении миссис Вудс. Мне было известно и кое-что еще: Аллен Пелл— то бишь Лэнгдон Пейдж— находился на острове в тот вечер, когда произошло это жестокое и бессмысленное убийство.

Как-то днем, спустя день или два после похорон доктора, ко мне снова заглянула Люси Хатчинсон. Вошла в своей обычной манере, с несколько подавленным видом, но в то же время и спокойная.

— Все это жутко неприятно, — сказала она. — Но наконец-то я выбросила из головы эту галиматью насчет Боба и Джульетты. В субботу вечером, когда это случилось, Боб изображал из себя римского императора и ругался на весь дом.

Закурив сигарету, она прямо и напряженно посмотрела мне в глаза.

— Полагаю, ты уже слышала о таинственном человеке в маске, присутствовавшем на балу? — спросила она.

— Что ты имеешь в виду? Какой еще таинственный человек на балу?

— Не совсем на балу. Я бы сказала, что он прятался по закоулкам. Ты же знаешь, как бывает на такого рода сборищах— маски еще никого и никогда не обманули. И мы всех узнаём. А на нем и костюма-то настоящего не было— черное домино и капюшон. Он оставался снаружи, на террасе. Мне показалось, он кого-то искал.

— Но, Люси, он же не смог бы попасть туда без билета.

— Если только не добрался морем. Или перелез через забор.

— Ты хочешь сказать, что кто-то проник на этот бал-маскарад без приглашения? Не верю.

— Я пытаюсь довести до твоего сознания, — медленно проговорила она, — что Аллен Пелл был в тот вечер на острове. — И добавила — Можешь спросить у Марджори Пойндекстер. Я видела, как она с ним разговаривала.

Вскоре она удалилась, оставив меня в смятенно-паническом состоянии. Мало-помалу я поняла, что улики против него накапливаются, и ощутила свою полнейшую беспомощность. И тут еще, с неожиданностью, едва не доконавшей меня, Артур снова оказался вовлечен в эту таинственную историю.

Майк занимался подготовкой к зиме. При этом он всегда приводил в порядок свое садовое хозяйство, складывал мульчу в аккуратную кучу за гаражом, внимательно осматривал весь свой инвентарь и наводил блеск в сарае для инструментов. В тот день он готовился белить его. Сначала он вынес наружу всякий мелкий хлам, а затем вытащил тяжелую газонокосилку.

Быстрый переход