Именно в тот вечер я обнаружила то, что впоследствии оказалось ключом к разгадке. Тогда это показалось несущественной мелочью, однако с тех пор мне не дает покоя вопрос: сколько же смертей и душевных страданий можно было бы предотвратить, разгадай мы вовремя тайну этой штуки? Понимаю, конечно, это звучит нелепо: якобы коричневая пуговица от пальто смогла бы помочь раскрыть тайну преступлений, в которые мы оказались вовлечены, или предотвратить два из них. Тем не менее, в определенном смысле это так. Знай мы тогда, кто ее потерял и почему…

Я вышла пройтись после ужина— ужина, к которому никто из нас в сущности не притронулся. В саду на меня всегда снисходит покой, умиротворение; струйки фонтана, расплескивая брызги во все стороны, образуют небольшой водоем, где растут лотос, водяные лилии и живет маленькая пучеглазая рыбка, похожая на Чу-Чу. В центре сада располагался зеленый круг утоптанной лужайки, где под ярким тентом в окружении плетеных стульев стоял столик— в погожие дни мы устраивали здесь чаепития; у стены возвышалась решетка, увитая розами, — сейчас она была покрыта распускающимися бутонами, а рядом— вполне приличная приставная лестница, на всякий случай.

Я обнаружила, что кое-где решетка оказалась повреждена. Веточки были сломаны, а растущие у основания решетки пионы— грубо помяты. Явно кто-то ломился через ограждение. Именно там я и нашла ту пуговицу. Она была наполовину втоптана в землю и совершенно ни о чем мне не говорила— кроме того разве, что она была коричневого цвета, а Артур — когда он бросился следом за неизвестным нарушителем— был в сером костюме.

Тем не менее пуговицу я сохранила. Она могла принадлежать и Майку, хотя он работает в комбинезоне. С другой стороны, рассуждала я, не исключено, что пуговица поможет выяснить личность того человека с фонариком. Если он потерял ее, он может вернуться на ее поиски. Так что я отнесла пуговицу в библиотеку и, вложив в конверт, засунула в свою конторку; много недель спустя Рассел Шенд, подводя итоги, вспомнил и о ней.

— Я не большой специалист по убийствам, — сказал он. — А здесь, насколько я мог видеть, у нас не было не только никакого мотива— не было вообще никаких улик, никаких зацепок. И тут вы находите в саду эту пуговицу. О чем она нам говорит? Лишь о том, что кто-то пытался проникнуть в дом, а об этом мы и так уже знали из рассказа Артура. — И он добавил — Вот что я вам скажу, Марша: существует одна категория убийства, когда все криминальные лаборатории мира бессильны помочь. Это когда убийца просто появляется ниоткуда и убивает. Нет ни мотива, ни алиби — вообще ничего. Он или она просто видит подвернувшуюся возможность и использует ее— и что же ты тут поделаешь? 

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Прошло больше недели, прежде чем труп Джульетты был наконец обнаружен.

Больше недели нам не давали покоя репортеры, фотографы и длинные вереницы автомобилей с праздными зеваками. В конце концов шериф закрыл ворота и поставил там своего человека, однако это привело лишь к тому, что газетчики ринулись на пляж. Они брали напрокат лодки, щелкали фотоаппаратами, стоило кому-либо из нас появиться, так что мы чувствовали себя узниками в осажденной крепости.

Однако действительным средоточием всеобщего интереса было Гагарье озеро и прилегающая к нему местность. Поиски продолжались там в течение нескольких дней— их прерывали лишь с наступлением темноты. Но тело все не находилось.

Однажды днем я спустилась вниз к чаю и обнаружила, что в гостиной обосновалась миссис Пойндекстер. Утруждать себя пышными приветствиями она не стала.

— Марша, я послала за служанкой Джульетты, — заявила она. — Если хочешь что-нибудь узнать о женщине, займись ее личной горничной. Моя так, например, служит у меня уже сорок лет, и когда мне нужно узнать, сколько у меня в банке денег, я просто спрашиваю ее, и все.