|
Веревка натянулась. «Так быстро?» Он прицепил жумары. Подтянувшись, отвязал шнур с нанизанными на него молитвенными флагами. Буря истрепала их, превратив чуть ли не в тряпки, измазанные копотью от пожара. Но крылатые лошади уцелели, и их вид поднял его настроение. Сейчас и он помчится галопом в небеса. Он обмотал флаги крест-накрест вокруг груди. После этого он повернулся к стене и принялся разбирать якорь. Понемногу он уничтожал лагерь, развязывая узлы, отстегивая карабины, вынимая закладки из трещин. Минувшей ночью он пообещал себе сделать это. Он сказал себе, что если ему удастся дожить до рассвета, если он сможет покинуть это место, то уничтожит следы их присутствия здесь. Льюис одобрил бы его. Кроме того, этого требовал закон. Не оставляй никаких следов, кроме своей тени. Петли, куски веревки, металлические части, что трепеща в воздухе, что со звоном, исчезали в глубине. Прорванная платформа, к которой снизу были прикреплены обломки алюминиевых частей и клочья нейлона, резко накренилась. Хью выбил еще один крюк. Платформа дернулась сильнее. Осталось выбить последний крюк. Веревка мешала ему наклониться. Напрягая все силы, он одной рукой удерживал платформу за петлю. Прицелившись, он резко ударил молотком. Полетели искры. Крюк сдвинулся с места. Еще один удар. Дело было сделано. Крюк вырвался из скалы. Петля скользнула из руки — он, естественно, не мог удержать тяжесть всех остатков лагеря. Со скрежетом, похожим на поросячий визг, металлические части проехались по камню и исчезли за завесой водопада. Хью повис на веревке. Сквозь водопад он прошел лицом вперед. Радуга раскололась, потом расступилась перед ним, и оказалось, что небо на той стороне синее. А солнце желтое. Еще не выбравшись целиком из водопада, он остановился передохнуть. Вода лилась ему за воротник и в рукава. Хлестала прямо в глаза. Он раскрыл рот, чтобы издать победный клич, и чуть не захлебнулся. Фыркая и отплевываясь, он пустил в ход жумары. Здесь было не лучшее место для развлечений. Вода, как он и ожидал, оказалась чрезвычайно холодной и в первую секунду обожгла его, как огнем. Выше, на нагретой солнцем стене, он высохнет. А пока что шла гонка — вершина или равнина. Все или ничего. Еще одна ночь на стене прикончит их наверняка. Подтягиваясь на стременах, он лез навстречу струящейся сверху воде. Мельком увидел вершину — четкую белую линию на фоне темно-голубого неба. Потом ему в глаза снова хлынула вода. Он нагнул голову и двинулся дальше. Достигнув края крыши, он опять наклонился, чтобы в последний раз заглянуть в потусторонний мир. Внутри было темно. Вода хлестала его по плечам. Там прятался голодный король ящериц. Он всегда был голоден. Хью отдернул голову. «Хватит». Он снова убежал. Вода напористо плескала ему в глаза и в рот. Он закрыл глаза и еще упрямее двинулся ей навстречу. Поток, хлеставший по плечам, ослабел. Грохот воды сменился журчанием. Открыв глаза, он сразу же увидел Кьюбу, которая висела наклонившись к нему, прямо над ним, чуть выше края. Ей оставалось пройти больше половины веревки, значит, для остановки имелась какая-то причина. Далеко вверху за ее плечом виднелся Огастин. Он устроил страховку в трещине и сейчас стоял, глядя вверх. Она ждала, чтобы приветствовать Хью? Или просто удостовериться, что он не бросил ее? — А вот и я, — бодро заявил он. Вода развернула его кругом. Хью задрал голову, чтобы улыбнуться Кьюбе. Ему оставалось преодолеть всего несколько футов, и он доберется до надежной каменной стены. Веревка все крутилась. Ее лицо плыло по кругу. Кьюба превращалась по очереди то в ослепительное солнце, то в воду, то снова в женщину. |
