За десять дней Борятинский с боями прошёл от Куланги через деревни Крысадаки и Поклоуш, города Тогаев и Мшанск, везде брал «языков» и казнил их и 1 октября подошёл вплотную к Симбирску. Н. Лысенко в «Гибели Разина» пишет, что «главным козырем Борятинского стал специальный конный отряд – Разин практически не имел значимой конницы». Да, похоже, что конница, исчезнувшая было в Царицыне и затем появившаяся вновь, была недостаточно многочисленна. Например, жители Уренска, чьи рассказы мы цитировали выше, говорили, что «вор Стенька» в своих письмах требовал «кони их всех (бояр и помещиков, которых надобно убить. – М. Ч.)  пригонять в Синбирск... Да им жа де велено збирать с уезду добрых лошадей и водить к нему ж, Стеньке Разину».

Из доклада воеводы П. Урусова (Крестьянская война. Т. 2. Ч. 1. Док. 118. Не ранее 11 октября) бой видится так: воевода остановился в двух верстах от Симбирска, Разин атаковал его (имея пехоту, сколько то конницы и артиллерии), сошлись на расстояние в 20 саженей (50 метров), был бой, Разин отступил, подтянув силы, атаковал вновь, был такой бой, что «люди в людех мешались и стрельба на обе стороны была ис мелкого ружья и пушечная в притин [в упор]... и бились с утра и до сумерек», но в конце концов «милостию божией» или, по мнению Н. Лысенко, ударом конницы воевода победил, а Разин, понеся большие потери, уже без пушек и знамён, раненный саблей в голову и выстрелом в ногу, едва не взятый в плен, укрылся в посаде. Следующие два дня прошли без боёв – обе стороны готовились; Борятинский переправился через Свиягу, подошёл к самому кремлю и смог договориться с Милославским о совместных действиях.

В ночь на 4 октября разинцы предприняли отчаянную попытку штурмовать кремль, бросая из посада «зажигалки». Борятинский применил военную хитрость: послал полковника Чубарова тихо пройти с полком за реку, и там, за Свиягой, Чубаров произвёл ужасный шум, делая вид, что пришло новое подкрепление. Ничего уж такого особенного в этой военной хитрости не было, казаки сами делали подобное. Но в этот раз они приняли решение бежать – и бежали по воде. Борятинский вышел с конницей в поле, пехоту направил на обоз и на посад; одновременно на посад напал Милославский, поджигая его; всё запылало, разинцы, не успевшие бежать, были перебиты. Дальше начинается мифология.

Урусов пишет так: непосредственно после манёвра Чубарова «на нево де, вора Стеньку, пришло такое страхованье, что он в память не пришёл и за 5 часов до рассвету побежал в суды с одними донскими казаками. И астраханцов, и царицынцов, и самарцов, и саратовцов покинул у города и их обманул, а велел де им стоять у города и сказал им, бутто он пошол на твоих де великого государя ратных людей...». Далее этот текст почти дословно появляется во всех официальных документах. Вернадский его просто повторяет: «1 октября Разин потерпел сокрушительное поражение, через два дня после которого он решил бежать с донскими казаками. Другую часть войска – добровольцев из Астрахани, Царицына, Саратова и Самары – он оставил у Симбирска, чтобы Борятинский не заметил его отступления». Костомаров несколько оживляет происшедшее:

«Стенька созвал своих донских Козаков на совет, тайно от прочих сообщников крестьян. Надежды на последних было мало: воевать они не умели и могли бы, при всём своём многолюдстве, только испортить дело, когда бы пришлось им сражаться вновь с неприятелем, сильнейшим и по числу, и по искусству.