Ус из Астрахани послал делегацию в Тёрки и к гребенским казакам, призывая их присоединиться к восстанию. Из допроса в полковом стане Долгорукова лысковского подьячего Ивана Петрова (Крестьянская война. Т. 2. Ч. 1. Док. 161. После 24 октября): «И после де вора Стеньки Разина ходили из Астарахани охотники на Терек, и терченя де великому государю изменили и город ворам здали, а воевод держат на Терке за караулом, и при нём были живы». Это подтверждается челобитной терского воеводы П. Прозоровского от октября 1672 года (Крестьянская война. Т. 3. Док. 230): «...Федька Иванов [Шелудяк] да Васька Ус прислали из Астарахани на Терек воровского ж казака Ваську Кабана с астараханскими воровскими козаки, а велели меня, холопа твоего, убить до смерти, повесить». Не повесили, зато ограбили и отвезли награбленное в Астрахань. Никифор Черток в Тамбовском уезде по прежнему непобедим и неуловим; с ним атаманы Еремей Иванов и Холка Кривой. И козловский воевода Хрущев пишет в Разрядный приказ (Крестьянская война. Т. 2. Ч. 1. Док. 417. 24 января 1671 года): «Ждут они де к себе вора Стеньки Разина, а с ним де, Стенькою, будет к ним колмыков тысяч з 20».

Глава десятая 

КРАСНАЯ ПЛОЩАДЬ

«Европейский дневник, продолжение двадцать второе»:

«Январь, 1671 г. Что касается положения в Москве, то оно чрезвычайно плохое, так как мятежник Разин разбил воеводу Долгорукова, генерал лейтенанта Ромодановского, генерала Нащокина и почти всех знатных московских господ, отправившихся в поход, и обратил в бегство всю их армию. Его войско состоит из самогитских, ногайских и калмыцких татар, а также из казаков, выведенных из за Донца. Офицерами у них служат большей частью немцы и шведы».

«Февраль, 1671 г. Что касается Степана Разина, то он всё ещё доставляет московиту так много хлопот, что тот вынужден был совсем уйти из Лифляндии (территория современных Латвии и Эстонии, в тот период принадлежащая Швеции. – М. Ч.)  со своим страшным войском, поскольку доведён до такой крайности, что нуждается в помощи шведов, без которой ему, как видно, не справиться. С этой целью он послал в Стокгольм полковника Стадена, урождённого рижанина, который просил не оказывать поддержки упомянутому Разину, предлагая за это отойти от всех оспариваемых рубежей и дать шведской короне удовлетворение, как только от неё поступит помощь».

Ромодановский полностью подавил мятежи в Острогожске, Ольшанске и Маяцке, но никто не спокоен; коротоякский воевода Ознобишин весь январь пишет, что бандиты вот вот к нему придут; продолжаются слухи: «воровские казаки» пошли туда, вот вот придут сюда... то ли в Кашин, то ли в Ефремов, а города не защищены; какие то отряды напали на «ратных людей» в деревне Ярославцево Каширского уезда, какие то – под Старым Осколом; какой то стрелец Тихонов говорил в Свияжске, «бутто Великий Новгород и Псков от тебя, великого государя, отложились»; какой то крестьянин Бессонов на допросе заявил: «Где де вам Стеньку Разина розбить»; какой то казак Кореневский в Смоленске, выпив пива, восхвалял Разина и был бит кнутом на козлах; сам Разин уже под Псковом...

Марций: «По рассказам весьма серьёзных людей я знаю, что Разин, тайно и переодевшись, чтобы не быть узнанным, приходил в Москву и разослал отсюда своих людей, чтобы они узнавали, каковы настроения русских». Это очень любопытное утверждение, но оно вряд ли может соответствовать действительности: агенты Разина в Москве наверняка бывали, но появиться там ему лично было бы чересчур большим риском. Хотя стопроцентно исключить такую возможность нельзя: местонахождение Разина в конце октября – начале ноября 1670 года документально не установлено. Скорее всего, конечно, он так и сидел в Царицыне, пытаясь связаться с оставшимися на свободе атаманами и навербовать новых людей.