— Никакого оружия! Посмотри! — Он протянул правую руку. Действительно, на ладони лежал не кинжал, а блестящий ключ.

— Это уже лучше, — прорычал Конан. — Но еще недостаточно хорошо. Почему ты бежал от нас во время песчаной бури, ты, подлец? Где близнецы? Кто ты этим муравьям и зачем ты заманил нас сюда своим лживым рассказом?

— Прошу вас, друзья мои, сейчас не время! — сказал Амрам.

— Да, но у пленника ничего нет, кроме времени, — ответил Конан. — Я хочу услышать твой рассказ. Только теперь я буду внимательнее слушать, чтобы не пропустить лжи. Как только мне покажется, что ты говоришь неправду, я сломаю твою тощую шейку!

— Но, мой киммерийский товарищ, я никак не думал, что ты любишь разговоры!

— Мне плевать на его историю, — сказала нетерпеливо Акила. — Выпусти нас отсюда!

— Мне это не нравится, — мрачно произнес Конан. — Это насекомое только заманивает людей в ловушки.

Акила раздраженно поглядела на Конана.

— В ловушки? Мы прикованы к стене в подземелье, ты, придурок! Куда еще он может нас завести?

— Ты не видела света, женщина, — резко ответил ей Конан, — если считаешь, что это самое худшее.

— Мои милые друзья, — пытался успокоить их подобострастным голосом Амрам, — не будем ссориться. Я вижу, что вы слегка расходитесь во мнениях, но здесь не место и не время решать вопросы. Позвольте мне дать вам свободу, и тогда на досуге вы все подробно обсудите.

— Ладно, — сказал Конан. — Но я не успокаиваю себя обманом. Оставаться здесь без цепей еще не означает свободы. На арене, когда мы бились с крокодилом, на нас не было цепей.

— А я думаю, что это улучшит наше положение, — заявила Акила, почти потеряв от нетерпения рассудок. — Сними с меня эти цепи, Амрам, пока я еще не сошла с ума!

— Сию минуту, госпожа. То есть если мой добрый друг киммериец соизволит отпустить меня.

— Конан!

— Ну ладно. — Он нехотя разжал руку, но тут же схватил костлявую щиколотку. — Получишь назад свою пятку тогда, когда мы будем свободны от цепей. Амрам закудахтал.

— Так трудно угодить. А я еще ожидал благодарности. По крайней мере, доброго слова.

— Когда мы выберемся отсюда, — сказал Конан, — я воздам тебе величайшие почести. Если хочешь, назову в твою честь сына, но только снова нас не предавай.

Несколько минут Амрам возился с замками на ошейниках и кандалах. Ключ, явно не предназначавшийся специально для этих замков, являлся просто-напросто отмычкой, которая требовала значительного искусства в обращении.

— Хорошо, что они их не заклепали, — проворчал Конан.

Но скоро цепи упали, и пленники были на ногах, потирая стертую кожу и разминая конечности.

— Теперь освободим моих женщин, — заявила Акила.

— Нет времени, — сказал Амрам, тряся головой. — Они просто прислуга. Оставь их.

Теперь надо было спорить с Акилой. Она схватила Амрама за шею так же, как делал до этого Конан.

— Если бы я не была царицей и не имела представления о том, что все-таки должна тебя благодарить, я бы тотчас свернула бы тебе шею. Мой товарищ хорошо знаком с замками и кандалами. Могу поспорить, что он сумеет воспользоваться твоим ключом.

— Да, это простое устройство, — подтвердил ее слова Конан, мрачно улыбнувшись.

— О, тогда ладно! — сказал Амрам, скрипнув зубами при виде такого самоубийственного спокойствия.