— Ты называешь его своим Противником, — сказал Конан. — Почему?

— Оно здесь для того, чтобы уничтожить Джанагар.

— Но ты, кажется, здесь для того же, — недоумевал киммериец. — Почему вы не союзники?

— Потому что мы хотим уничтожить город по разным причинам. Оно хочет распахнуть последние ворота и допустить Силы в наш мир. Я же хочу закрыть их навсегда. Понимаете, никто из колдунов древних времен, ни колдуны Джанагара, ни колдуны Пулавара, не понимали природу Сил. Силы были с тех пор предметом исследования величайших ученых в области тауматургии, и всем известно теперь, что с Силами шутить нельзя. С ними нельзя обходиться ни одним способом, доступным людям, или даже полулюдям, какими были те древние колдуны Джанагара.

Тауматурги Пулавара назвали известную им Силу Мургал, хотя в действительности Силы не имеют имен в человеческом смысле, и считали ее доброй. Они ошибались. Они просто еще не вызвали с ее стороны никаких враждебных действий. На самом же деле Силы враждебны ко всему, даже друг к другу. Они постоянно дерутся и поглощают друг друга. Во время последнего сообщения с Мургалом Гильдия получила от этих Сил существо, известное вам как близнецы. Оно явилось в наш мир, ничего не зная и не имея понятия о том, где находится хорошо спрятанный Джанагар. Оно должно было искать, как и все мы.

— Зачем такому существу понадобилась охрана? — спросила Акила.

— В этом мире существо уязвимо. Оно затрачивает много сил на поддержание внешнего вида. Кроме того, оно пыталось выглядеть достоверно, а ученые люди знатного происхождения никогда не путешествуют по дикой местности без эскорта.

— Демоны бури явно подчиняются тебе, — сказал Конан. — Однако о них говорится еще в древней легенде о Джанагаре. Как это так?

— Они, как и мой Противник, еще один элемент защиты. Они лежали глубоко в песке со времени падения Пулавара, но несколько раз некоторые случайно оказывались вызваны на поверхность для разрушения и убийства, так и возникли легенды кочевников. Демоны зашевелились, когда пришли в действия и другие элементы защиты, и в последние месяцы сделались очень активны. Они неразумны и сами не могут выбирать цели, отсюда и найденные тобой растерзанные останки кочевников. Были, возможно, и другие растерзанные племена.

— Между прочим, — продолжал маг, и в словах его слышалась сдержанная похвала, — очень трудно убить одного из них. А в одиночку драться в темноте с двумя и убить одного, а другого тяжело ранить… это подвиг настоящего героя. В одном из фрагментов текста содержалось привязывающее заклятие, и теперь демоны подчинены мне. Они умеют не только убивать. Их когти могут рвать камень, а кислота способна растворять и камень, и металл, и стекло. Те подонки, — он указал рукой в сторону своего эскорта, — хороши для того, чтобы убивать, но они ненавидят тяжелую работу. Демоны бури могут действовать только в темноте, так что они крушат город ночью.

— Сколько времени понадобится им на эту работу? — спросил Конан.

— Немного. Нет необходимости разрушать город полностью, надо лишь нарушить Заклятие Неизменности. Оно уже сильно ослаблено.

— Подождите, — сказала Акила. — Когда мы нашли Амрама, или, скорее, когда он нас нашел, он говорил о колдуне по имени Фираги, которого якобы привел сюда. Это тоже была ложь?

Маг снова, казалось, улыбнулся.

— Ничто из сказанного им не было совершенной ложью, но полностью верить в это тоже нельзя. Человек, которого вы знали как Амрама, и есть колдун Фираги.

— Кром! — в отчаянии воскликнул Конан. — Здесь ничто не кажется самим собой. Я считал, что хорошо разбираюсь в людях, и я бы мог поклясться в том, что он беглый раб, беглый висельник из Кофа!

— Он и это, и многое другое.